Хаджиме смотрел умоляющими глазами. Он ещё не знал, как сообщить, что Итачи потом придётся успокоить свою чакру, давая проявиться всем симптомам лихорадки, чтобы организм наконец-то смог её добить. Но надеялся сначала его хотя бы откормить до более-менее сносного самочувствия, а там, поди, и доверять амнезийному доктору станет.
Итачи чуть заметно нахмурился. Воспитание, обучение, весь его опыт буквально вопили, что так нельзя. Что такое поведение для него ненормально и надо бы проверить себя на неявные гендзюцу или, чем ками не шутит, ментальные закладки. Ведь могут же Учихи после активации шарингана накладывать простейшие гендзюцу почти без обучения. Почему бы не существовать тем, кто вот так инстинктивно может вызывать доверие? Или даже не инстинктивно. Хаджиме ведь не утратил навыков — только память о них. Но память легко возвращалась при необходимости, хотя бы Шосен вспомнить. А возраст здесь только «за» играет — ребёнок, желающий понравиться, вряд ли станет задумываться, стоит ли использовать какую-либо технику. А уж одинокий ребёнок…
Но… Хаджиме заботился о нем. Не задаваясь вопросами, не пытаясь выпятить свою нужность и «приучить к рукам»…
Хотелось, наверное, просто поверить.
Но…
— Не боись, Учиха, если что, я за тебя отомщу, — хохотнул Кисаме, хлопая его по плечу.
Итачи вздохнул и решил все-таки попробовать.
========== Часть 4 ==========
Ночь они провели в небольшой гостинице на окраине городка — как бы ни были выносливы шиноби, а иногда даже последнему нукенину хочется комфорта. Утром путь продолжился. Хаджиме не спрашивал, куда они идут, хотя было ясно, что какая-то цель у их передвижения была. Он старательно успокаивал паранойю Итачи, давая понюхать каждый пузырёк, объясняя, зачем это зелье нужно, каковы побочные действия и когда его лучше принимать. И сам внимательно их все Шосеном проверил — мало ли что подсунут чужакам.
Ему удалось напоить Итачи витаминами, ещё раз накормить жирной и полезной пищей, уложить спать, обдавая максимально сонным и умиротворённым посапыванием.
Вообще, ночь была самым сложным временем. Итачи неплохо засыпал, особенно если Хаджиме прижимался к нему боком, но посреди ночи нападали кошмары. Нет, они не заставляли опытного шиноби с криком просыпаться, но выматывали почище, чем иные тренировки.
Шишибей рычал на кошмары и зубами тащил в сны Итачи солнышко.
Паренёк не знал, что это за техника, техника ли вообще или ему просто так хочется что-то сделать, что себе воображает снова и снова один и тот же сон, но… Но вроде бы помогало. Что странно, потому что он мог рассказать, как работает каждая из его техник — но не эта.
Хаджиме немного волновало, что он так мало размышляет о прошлом. Он же взрослый, у него взрослое тело, где-то он прожил эти годы, где-то тренировался. С кем-то дружил? Кого-то любил? Но нет, все размышления об этом заходили в тупик. Его это не волновало так, будто он не просто забыл что-то…
…будто прошлого вообще не было.
Зато был Шишибей, невесомой тенью следующий за ним. Призрачный волк, который не мог говорить, но знал, что делать и как бить. Был Кисаме — суровый мужик и вообще вроде акула… Но в принципе ничего так. Без причины не кинется. И был Итачи. О котором отчаянно хотелось заботиться, доказать свою полезность, притащить к его ногам всех кроликов в округе… Обнять, откормить…
Поцеловать?
Мысль жаром скользнула к лицу, втиснулась в грудную клетку и жгучим узлом обосновалась внизу живота. О. Внезапненько. Нет, ну что прикипеть-то он успел всем сердцем — это понятно. Но что не только сердцем… Кхм. Смущающе. Надо ненавязчиво проверить, нравится ли он Итачи в этом плане…
Покосившись на спящего Учиху, Хаджиме открыл блокнот — несмотря на то, что в последнее время память его не подводила, расчеты все равно было удобнее записывать, чем держать в уме.
— Так-так-так, что тут у нас… Какие секретные данные передаёшь? — прищурился неслышно подкравшийся Кисаме. — Э?
«…Д4: БП+ +A, D, C
Д5: БП- -150гр
Д6: БП+ +А, D»
— Эй! Верни! — громким шёпотом потребовал парень, даже в таком возмущённом состоянии не забывая, что рядом лежит сладко сопящий Итачи.
— Это что, какая-то шифровка? — смерил его подозрительным взглядом Кисаме.
— С обратной стороны посмотри, — вздохнул Хаджиме.
Мечник перевернул блокнот и там действительно было попонятнее.
«Итачи Учиха (?)
Рост: 178 см
Вес: 48 кг
Состояние: Хуёвое, но не критическое».
Кисаме поднял взгляд на застенчиво ковыряющего пальчиком траву волчонка.
«Симптоматика: снижение аппетита, бессонница, меланхолия», — три признака были объединены фигурной скобочкой и рядом подписано «Депрессия(?)», именно так, со знаком вопроса.
«…потеря веса — добр. мин. 16 кг.
Кровавый кашель — застарелая инфекция, след. нарушение иммунитета.
Старые, плохо заросшие переломы — отсутствие медицинской помощи.
Ухудшение зрения — недостаток витаминов?
Исходя из условий и состояния пациента: кормить, любить и отсыпать.
Базовый приём пищи (БП): 3 гр белка и 3 гр углеводов на килограмм веса + витамины и микроэлементы. Следить за состоянием. Увеличить при необходимости».
На следующей странице было написано:
«Улучшений нет, но пациент со своей участью смирился. Подвижек нет. Возможен фоновый перерасход чакры (на что идёт?). Проверить подпиткой.
+++ Поить противовоспалительными, укрепляющими и успокоительными отварами».
Брови Хошигаке по мере чтения поднимались все выше. Просмотрев все заметки, он молча отдал блокнот и ушел на пост, но взгляд, который он бросил на Хаджиме, был… Уважительным? Кисаме не страдал особой жалостливостью, но серьезный и основательный подход к любому делу одобрял целиком и полностью. Наверное, поэтому они довольно быстро сошлись с Итачи — Учиха временами бывал педантичен до занудства, даже если дело касалось не боевой операции. Хошигаке невольно вспомнил, как ему бесцветным голосом было вынесено порицание за неровно лежащие бинты на обмотке Самехады, усмехнулся. Спарринг у них тогда вышел жестким, но бинты он все-таки перемотал. Пусть и по причине того, что прежние были изодраны в лохмотья жесткой чешуей великого меча.
В целом рассвело уже достаточно, чтобы можно было продолжить путь, но Кисаме решил все же выдержать временной ритм активности-отдыха. Тем более что дежурил все равно водяной клон, а эта разновидность, в отличие от теневых, усталость не передавала. Расходы же чакры на создание хоть десятка таких были для него незначительны.
А еще было интересно, проснется ли Учиха к установленному времени, или придется будить?
Хаджиме посмотрел на Итачи, начал бережно гладить его по спине, подпитывая нейтральной чакрой. Нагрузку на очаг он заметил не сразу, даже и не диагностировал толком в этом направлении. Никаких видимых активных техник Итачи не держал, куда всё уходит?.. Но подпитку организм хавал с чавканьем и хрустом, в отличие от своего хозяина и нормальной еды.
— Запал на нашего красавчика, что ли? Так разбуди сначала, — посоветовал Кисаме. — А то пришибет спросонья, потом расстроится… — мечник щурился, и по его лицу было не разобрать, шутит он или же на полном серьезе говорит.
Вообще Кисаме настораживало то, что Учиха до сих пор не проснулся — хотя должен был еще от первого движения в свою сторону. Можно списать на лекарства, которыми его пичкал Хаджиме — но это значило, что Итачи и в бою может промедлить. Такой расклад Хошигаке не нравился категорически.
— Тшшш! — зашипел парень. — Не мешай! Ему снятся хорошие сны!
И продолжил гладить. Насчёт того, что надо разбудить для приставаний — это да. Не хотелось бы быть вором, который крадёт незаслуженные прикосновения. Но он же лечит, правда? Так ведь можно?
Учиха чуть шевельнулся, не спеша, впрочем, просыпаться. Прикосновения он сквозь сон чувствовал — как и уютную мягкую чакру, как и отсутствие опасности. Смутное ощущение неправильности тоже было, но чтобы с ним разобраться, нужно было сначала проснуться, а просыпаться было категорически неохота. Когда ещё удастся так уютно поспать?