Наташа уже допивала кофе, когда на площадь вкатился и кое-как развернулся, лавируя среди изобилия припаркованных машин, чихающий "ветеран" и открыл дверцы.
Дядя Вася, совершенно не изменившийся, откинул цепочку с места рядом с собой:
- Ну-ка, пожалуй на место для почетных гостей, Таша! Рассказывай дяде Васе, как живется-пишется! И пусть мне все завидуют: со мной рядом красавица-писательница сидит! Книжки-то моей жене подпишешь?
- Подпишу, - улыбнулась Наташа, пробираясь к креслу.
Другие пассажиры тоже узнали ее, потянулись с книгами, журналами, блокнотами за автографами.
Когда автобус проезжал мимо ее прежнего дома, Наташе сразу бросились в глаза чужие занавески в окне спальни - розовые, кружевные, как в домике куклы Барби. А куда же делись ее строгие голубые портьеры? "Ясно: выписали меня в связи с арестом и тут же продали или сдали квартиру. Думали, я лет через 20 только вернусь. А я вернулась намного раньше... Ну и хрен с вами. У меня уже есть жилье, еще получше. Продали, и пофиг!".
*
Дядя Вася наотрез отказался взять с Наташи деньги за проезд, только притащил из дома все ее пять книг и попросил оставить автографы.
У калитки маминого дома Наташа постояла немного, прежде чем позвонить в калитку. На нее нахлынули воспоминания. Дом, знакомый с детства - раньше он принадлежал бабушке, потом - тете, а теперь - маме. Беленый, С красной крышей и наличниками, чистенький и ухоженный; в сверкающих окнах топорщится крахмальная тюль и видны яркие цветы ухоженных гераней и фиалок в красивых керамических горшках. Грядки и парники заботливо укрыты брезентом и рогожкой. В палисаде пестреют осенние цветы.
Наташа позвонила. Занавеска на одном из окон дрогнула. Через минуту на крыльцо вышла мама, застегивая пальто - невысокая, уже совершенно седая, но все такая же энергичная, быстрая в движениях. Она открыла калитку и обняла дочь:
- Наточка, приехала! Ты бы заранее позвонила, я бы тебе пирожков яблочных напекла...
- Я купила пирожные к чаю, - Наташа достала роскошный набор, за которым Игнатий утром сгонял в "Симолл" кого-то из челяди.
Мама поблагодарила, взяла гостинец, но на ее лице читалось: "Разве может фабричное тесто сравниться с домашним, а крем - с джемом из собственных яблок?". Пять яблонь во дворе Татьяны Ивановны, благодаря ее умелому уходу, давали два урожая в год и ветки едва не ломались под тяжестью яблок. А сладкие пирожки Татьяны Ивановны славились на все Черноречье, и Наташа обожала их с детства...
*
- Твой отец продолжал общаться с Вилибалдом, все-таки давняя дружба, - рассказывала Татьяна Ивановна, когда они сидели в просторной светлой кухне и пили чай за столом, покрытым новенькой цветастой скатертью, - не смог разорвать с ним связь...
Наташа помешивала ложечкой чай и внимательно слушала мать. История не была оригинальной, в "лихие 90-е" это происходило сплошь и рядом. Вокруг набирающего силу предприятия Вилибалда тут же закружились криминальные личности... Какое-то время казалось, что трагедии не миновать. Но потом ситуация неожиданно выправилась, и небольшая фирма Винтерштерна стала расти, как на дрожжах и крепнуть, как великаны в "Пище богов" Уэллса.
- Как он договорился с ними, что они его не тронули? - Татьяна Ивановна подвинула к дочери вазочку с клубничным вареньем. - Может, заплатил им, а может... Может и помогал им...
- Прятать концы в воду? - догадалась Наташа.
- Ходили такие слухи. Вот мне и не нравится этот дом. На нехорошие деньги он построен.
- Белла с Фимой думают, что дядю кто-то специально напугал, - возразила Наташа.
- Твой Фима ни во что не верит, - неодобрительно поджала губы мать.
- Он не мой, а Беллы. Эх, жаль, Витя занят на процессе в Воронеже! Был бы здесь, уже разобрался бы с этой загадкой!
Наташа вышла замуж за Виктора Уланова из КУН в прошлом году. И сейчас запоздало вспомнила, что через несколько дней - первая годовщина их свадьбы. "Вот так, совсем из головы вон. Надо будет хоть по скайпу Витьку поздравить!".
Кроме адвокатуры, Виктор участвовал в интеллектуальных шоу и по части познаний мог заткнуть за пояс даже героя "Лифт: Три минуты", брался за самые сложные дела и выигрывал так же часто, как его шеф и наставник Коган. Несмотря на молодость, у Уланова была репутация адвоката, для которого "невозможного мало". Ефим ценил сообразительного и находчивого компаньона, но иногда ревниво относился к его популярности: "Ишь, яйца курицу учат! У себя в студии звездить будешь, а здесь мы работаем! Звезда эфира!"
- А ведь у вас на днях годовщина, - сказала Татьяна Ивановна, - а ты, я вижу, совсем об этом забыла. Что же вы такие рассеянные в своих больших городах?
- Дел много, мама... И у Вити тоже. Все в памяти не удержишь.
Плохо, что вы за своими делами о главном забываете, - мать встала, чтобы налить себе и дочери еще по одной чашке чая, - мы с твоим отцом тоже работали, но друг о друге всегда помнили.
Наташа промолчала, глядя на алеющую на подоконнике герань...
*
Пообещав маме, что в следующий раз непременно останется ночевать, Наташа поспешила на последний рейс "ветерана".
В ноябре темнело уже рано, и уезжали в кромешной темноте. Дядя Вася придержал автобус, увидев бегущую Наташу, открыл дверцу и проворчал:
- Экие же вы, "звезды", полуночники, время не считаете, а Василий Иваныч, значит, жди вас до полночи!
Поздним вечером проселочная дорога выглядела не так, как днем. Обочины терялись в мутной дымке, луна светила через пелену тумана тусклым зеленоватым светом. И, когда впереди заблестела вывеска заправочной станции и фонари улицы Крестовского, Наташа перевела дыхание. Она не знала, что на нее нашло. С юности девушка была не из пугливых, фильмы ужасов смотрела со смехом, могла на спор перейти ночью через лес и в армии ввязывалась во всевозможные рискованные мероприятия, чтобы дать выход адреналину. А сейчас почему-то стало не по себе от пустынной "проселки" и тусклого света луны...
В ее прежней квартире горел свет, и на балконе стояли две молодые женщины, при виде которых Наташа сразу вспомнила клип о лабутенах. "Наверное, моду обсуждают... Или своих парней", - неприязненно подумала она о девицах, оккупировавших квартиру, где она сама сделала ремонт и подобрала декор по своему вкусу. Сейчас, наверное, от него и следа не осталось. Наверное, квартиру превратили в домик для Барби... А сколько раз она курила и размышляла на этом балконе с видом на горы... "Наверное, все мои вещи выкинули... Овцы завитые!".
На площади у набережной Наташа пересела на "девятку" и добралась до 5 километра. И только тут поняла, какую совершила глупость, не вызвав заранее такси. Автобусы в нужном ей направлении осенью и зимой заканчивали ходить с 20.00, а было уже около девять часов вечера. Огромная площадь, где днем шумело несколько рынков и несметное множество магазинов, а также проходила посадка на автобусы всех городских и пригородных маршрутов, сейчас пустовала. Стихли все звуки. В зеленоватом свете луны площадь выглядела даже инфернально.
Проехала одинокая машина, ослепив девушку светом фар и на секунду притормозив. "Хоть бы в лицо не светил, урод!" - подумала Наташа, доставая мобильник, чтобы позвонить Игнатию Петровичу. "Надо купить машину. Хороша популярная писательница, которая ездит на автобусе! А теперь я еще богатая наследница. Завтра же займусь!".
Телефон пискнул, выдал надпись "Батарея разряжена", и погас. "Ну вот, забыла подзарядить! Придется идти пешком, благо, там недалеко...".
Наташа застегнула воротник черного пальто и решительно зашагала в нужном направлении. По дороге она видела много вывесок бюро, мастерских и магазинов дядиного предприятия и удивилась, как оно велико.
Тротуар оказался очень щербатым, и Наташа несколько раз спотыкалась, один раз даже едва удержалась на ногах. Дорога была не такой короткой, как ей показалось; дом с флюгером даже не виднелся вдали.