— Ну вы и обыватели, — пробурчал я, заталкивая остатки хот-дога в рот.
— Уже идем, Тиа, — успокоил ее Абрахам.
Мы зашагали к городским воротам. Новые власти решили отгородить центральную часть города, для чего на некоторых улицах возвели баррикады из стальной мебели. Получился замкнутый периметр, и мы могли вести учет всех прибывающих в город.
Мы спешили мимо разбегавшихся по своим делам, опустивших головы прохожих. Сэм был прав. Судя по всему, большинство считало, что с минуты на минуту в город нагрянут эпики и учинят расправу. Если уж на то пошло, после свержения Стального Сердца огромное число людей покинуло город.
Очень жаль, ведь заработало временное правительство. На полях за городом работали фермеры, благодаря своим способностям эпика Эдмунд обеспечивал всех энергией. Имелась даже полиция, в основном состоящая из бывших солдат охранки Стального Сердца.
Ньюкаго функционировал так же эффективно, как во времена Стального Сердца. Мы попытались скопировать его систему, но только, конечно, без тех бессмысленных убийств ни в чем не повинных людей. Жизнь наладилась. Уж точно, здесь она была лучше, чем где-либо в Разъединенных Штатах.
Но люди по-прежнему прятались, ожидали катастрофу.
— Они поймут, — пробормотал я.
— Возможно, — ответил Абрахам, оглядев меня.
— Просто подожди.
Он пожал плечами, прожевал последний кусок своего хот-дога и скривился.
— Вряд ли смогу простить тебя за такое, Дэвид. Это было ужасно. Оттенки вкуса должны подчеркивать друг друга, а не затевать тотальную войну.
— Ты же его доел.
— Не хотел показаться невежливым. — Он снова скривился. — Правда, ужасно.
Мы шли молча, пока не добрались до первой неперекрытой улицы. Здесь солдаты охранки пропускали выстроившихся в очередь желающих попасть в город. Обладатели ньюкагских паспортов — работающие за пределами центра фермеры и мусорщики — проходили сразу. Новоприбывших останавливали и просили подождать инструктажа.
— Сегодня много народу, — заметил я.
В очереди из новеньких стояло человек сорок-пятьдесят. Абрахам хмыкнул. Мы подошли туда, где парень в черной броне охранки объяснял городские порядки группе людей в грязной изношенной одежде. Последние годы многие из них провели вдали от цивилизации, избегая эпиков, по возможности выживая в стране, которой правили тираны разных уровней вложенности, словно матрешки со злыми нарисованными лицами.
«Среди новоприбывших две семьи», — подумал я, заметив мужчин и женщин с детьми, и приободрился.
Пока несколько солдат продолжали инструктаж, один из них, Рой, подошел к нам. Как и остальные солдаты охранки, он носил только броню, без шлема. Они и без шлемов внушали страх.
— Привет, — поздоровался Рой.
Это был долговязый рыжий парень, мы выросли вместе. Я так и не выяснил, не затаил ли он на меня обиду за тот случай, когда я прострелил ему ногу.
— Как эта партия? — тихо спросил я.
— Лучше, чем вчера, — хмыкнул Рой. — Меньше приспособленцев, больше настоящих иммигрантов. Это сразу видно, как только речь заходит о работе, которую нужно выполнять.
— Приспособленцы отказываются работать?
— Нет. Просто они слишком разгоряченные, так и рвутся вперед, от улыбок рты не закрываются. Сплошное притворство. Хотят, чтобы им назначили работу, а потом собираются бросить ее при первом удобном случае, стянув все, что плохо лежит. От таких мы избавляемся.
— Смотрите, поосторожнее, — сказал я. — Не внесите кого-нибудь в черный список лишь потому, что он чересчур оптимистичный.
Рой пожал плечами. Мы контролировали энергию, питающую оружие и броню охранки, и солдаты оставались на нашей стороне, но, похоже, тоже были на грани. Стальное Сердце временами использовал их для борьбы с незначительными эпиками. Из того, что я слышал, обычных людей не ждало ничего хорошего по обе стороны конфликта.
Эти мужчины из личного опыта знали, каково это — иметь дело с эпиками. Если некто могущественный решит занять место Стального Сердца, от полиции будет примерно столько же толку, сколько от мешка со змеями на соревновании по танцам.
Я ободряюще хлопнул Роя по плечу. Солдаты закончили с инструктажем, и я присоединился к Абрахаму, который представлялся каждому новоприбывшему лично. Мы выяснили, что после радушного приветствия охранки с их суровыми подозрительными взглядами и строгими правилами очень помогает пустяковый дружеский разговор с кем-то более нормальным.
Поприветствовав одну из семей, я стал рассказывать, как хорошо в Ньюкаго и как я рад, что они приехали. Я специально не упоминал, кто я такой, но из разговора было понятно, что я выступаю посредником между мстителями и горожанами. Речь уже отскакивала от зубов.
Пока мы разговаривали, я увидел, как кто-то прошмыгнул сбоку.
Эти волосы. Эта фигура.
Я тут же развернулся, запнувшись на последних словах приветствия. Сердце забилось как сумасшедшее. Но это была не она.
Конечно, это была не она.
«Ты дурак, Дэвид Чарльстон», — сказал я себе, возвращаясь к своим обязанностям. Сколько еще раз я буду так подскакивать при виде девушки, отдаленно напоминающей Меган?
Ответ казался простым. Это будет продолжаться, пока я ее не найду.
Моя речь явно подействовала на людей, они заметно расслабились. Кто-то даже стал задавать вопросы.
Выяснилось, что семья из моей группы сбежала из Ньюкаго несколько лет назад, решив, что комфорт не стоит тирании. Теперь они хотели начать все заново.
Я рассказал об имеющейся работе, которая, возможно, их заинтересует, а также посоветовал как можно скорее обзавестись мобильниками. Городское управление во многом осуществлялось с их помощью. Основной чертой Ньюкаго было наличие электричества, которое позволяло их заряжать. Я хотел, чтобы люди перестали воспринимать себя беженцами, ведь теперь они стали частью нашего городского сообщества.
Закончив с вступительной речью, я отошел, чтобы они могли спокойно пройти в город. Они двинулись вперед, дрожа, посматривая на высотные здания. Похоже, Рой был прав. Эта группа подавала больше надежд, чем те, что прибывали раньше. Кое-чего нам удалось достигнуть. И…
Я нахмурился.
— Ты говорил вон с тем парнем? — спросил я Абрахама, кивнув на мужчину в хвосте удаляющейся группы.
На мужчине была обычная одежда: джинсы, выцветшая футболка, кеды на голую ногу. Предплечья обвивали татуировки, в одном ухе красовалась серьга. Накаченный, с ярко выраженными мускулами, на вид — под сорок. Что-то такое было в нем…
— Он почти ничего не сказал, — ответил Абрахам. — Ты его знаешь?
— Нет. — Я сузил глаза. — Подожди здесь.
Я последовал за группой, вытащил мобильник и стал смотреть в него на ходу, притворяясь занятым. Они шагали в соответствии с инструкциями, направляясь к офисам на площади Ферст Юнион. Может, я раздувал из мухи слона. Обычно меня охватывала легкая паранойя, когда Профессора не было в городе. Он и Коди отправились на восток, предположительно чтобы встретиться с другой ячейкой мстителей. В Бабиар или что-то в этом роде.
В последнее время Проф вел себя странно — по крайней мере, так мы это называли. «Странно» на самом деле означало, что «на самом деле Проф — эпик, который изо всех сил борется с собой, чтобы не сорваться и не прикончить всех нас, поэтому временами он несколько необщительный».
Теперь я знал трех эпиков. Всю жизнь я их ненавидел, готовил операции по их уничтожению и теперь лично знал троих. Я с ними обедал, болтал, сражался. Уважал их, восхищался ими. В случае с Меган даже больше, чем восхищался…
Я взглянул на шагающую группу, затем снова уткнулся в мобильник. Жизнь стала раздражающе сложной. В те времена, когда Стальное Сердце был жив, мне не приходилось беспокоиться ни о чем, кроме… Постойте-ка!
Я остановился, посмотрев в сторону группы, за которой наблюдал. Его там не было — парня, за которым я следил.
Треск! Я прижался к стальной стене, пристегнул мобильник на обычное место сверху куртки, с левой стороны, и снял с плеча винтовку. Куда он делся?