– Рад это слышать! Но если бы вы согласились жениться по моему совету, ваш сын сидел бы у меня на коленях в эту самую минуту!
– Мне кажется маловероятным, сэр, чтобы его попытки устроиться на ваших коленях в эту самую минуту доставили вам удовольствие!
Граф от души расхохотался, но сразу же напустил на себя прежнюю суровость:
– О, нет нужды понимать мои слова так буквально! Беда в том, что вы поступили очень скверно, отказавшись просить руки Генриетты Силвердейл. Никогда не думал я, что столкнусь с такой неблагодарностью, Десфорд! Можно подумать, что я подобрал вам невесту, которая вам не по душе или с которой вы вовсе не знакомы – что, должен вам сказать, нередко бывало в мое время! Напротив, я выбрал девушку, с которой вы близко знакомы всю вашу жизнь и к которой, как мне казалось, искренне привязаны. Я мог бы поискать кого-нибудь познатнее, но все, о чем я заботился, – это ваше счастье! И как были вознаграждены мои усилия? Отвечайте, сэр!
– О, помилуйте, сэр! – воскликнул виконт, в первый раз обнаруживая нетерпение. – К чему ворошить историю девятилетней давности? Неужели вы не можете допустить, что Хетта не больше хотела выйти за меня, чем я – жениться на ней!
– Нет, не могу, и если вы намерены заявить, что не привязаны к ней, можете не сотрясать зря воздух!
– Конечно, я привязан к ней – как если б она была моей сестрой! Мы по-прежнему лучшие друзья, но мужчине не годится жениться на сестре, как бы она ни была ему мила! Причина в том, отец, что вы с сэром Джоном совершили величайшую ошибку! Для меня остается загадкой, как вы могли быть такими болванами, чтобы, обговорив план действий между собой, воспитывать нас, как будто мы и впрямь брат и сестра! Каким ударом это стало для меня в один прекрасный день! Нет, нет, не надо ругать меня за «болванов»! Я сказал: «Для меня остается загадкой» – вот мои точные слова!
– Не пытайся умаслить меня этими лицемерными извинениями! – проворчал отец.
– Я знаю, что это безнадежная затея, – сказал виконт. – Но надеюсь, по крайней мере, услышать объяснение, сэр: отчего вы так стремитесь увидеть меня связанным по рукам и ногам, когда сами женились в тридцать?
– Чтобы удержать вас от разврата! – скорее запальчиво, чем обдуманно парировал граф.
– Ох-хо! – насмешливо протянул виконт. – Сказано с большим знанием дела, не так ли? Что ж, я давно подозревал, что в свое время вы не были таким воплощением добродетели, как пытаетесь нас всех уверить!
– Воплощением добродетели? Нет, конечно! – с отвращением отверг это предположение граф.
– Нет, конечно, – со смехом повторил виконт.
– Нет! Я был таким же шалопаем, как и все молокососы, но никогда не ронял себя связью с распутницами!
При этом намеке веселый хохот виконта оборвался. Он бросил испытующий взгляд на отца и, нахмурившись, поинтересовался:
– Что это значит? Если ваш упрек адресован мне, позвольте выразить сожаление, что вас ввели в заблуждение на мой счет!
– Нет, нет! – раздраженно отмахнулся милорд. – Я говорю об этом болване Саймоне!
– Саймон!.. А что же он, черт подери, натворил?
– Только не пытайтесь убедить меня, что вы не слышали о его бесконечных попойках, хмельных забавах и возмутительных выходках в компании всякого сброда, негодных повес, вызывающих отвращение и…
–…И тем не менее – это так! – бесцеремонно перебил его Десфорд. – Мы видимся не слишком часто, но можете быть уверены, что я бы знал, если б Саймон связался с подобной публикой! Благодарение Господу, слушая вас, можно предположить, что Саймон вступил в «Клуб плутов» и проводит каждую ночь в «Финише» или в Раунд-Хаус! Вам не стоит придавать такое значение его компании; я сам с подобной публикой не вожусь, но лишь потому, что мне двадцать девять, а не двадцать три, так что я уже вырос из безумств зеленой юности. Но приятели Саймона – не негодяи и вовсе не повесы. Это слишком сильно сказано, отец, можете мне поверить!
– Какая жалость, что вы редко видитесь! – сказал граф.