Он легко сбежал с холма, но на том месте, где был оставлен его верный УАЗик и 'шаха' несостоявшихся насильников, была лишь дорога огибавшая холм, и чёрно-белый верстовой столб с цифрой '186' на указателе.
Глубоко вздохнув, Константин сел, в мягкую нагретую солнцем придорожную пыль и крепко задумался. По всему выходило, что незнакомка перебросила его в чужое тело и судя по одежде в другое время. Тот ли это мир, в котором он жил или другой, покажет время, а пока совершенно непонятно что делать.
Замечтавшись, он прозевал появление кавалькады всадников, выехавшей из-за поворота. Насколько он разбирался в лошадях, все были как на подбор, стройные тонконогие и в прекрасной сбруе отделанной золотом. Всадники тоже, словно с выставки, щеголяли камзолами и шляпами украшенными перьями, а так же шпагами, ножны которых бряцали о сёдла.
- Прочь с дороги, смерд! - Ехавший первым, высокий длинноволосый мужчина замахнулся на Константина стеком, но промахнулся и досадуя на свою оплошность замахнулся вновь, и снова хлыст просвистел мимо.
Улыбка на лице Константина взбеленила его больше прежнего, и мужчина потянул шпагу из ножен.
'Вечер перестаёт быть томным' подумал Константин, наблюдая, как шпага покидает ножны, и по дуге летит прямо в лицо. Короткий нырок вниз, подшаг, и удар ногой в прыжке вышибает всадника из седла.
Второй всадник тоже попробовал ударить стеком, и Константин машинально принял его на ручку и на долю секунды скосил взгляд на то, что держал в руках.
Кнутом он пользоваться не очень умел, но вот тело доставшееся попаданцу, точно знало, что делать с этим предметом. Короткий взмах захлестнул плетёную кожаную верёвку на шее всадника и мощным рывком сбросил из седла.
Один из оставшихся в седле, вдруг вытянул руку в сторону Константина, и из неё вырвался огненный шар но не долетев до обалдевшего от такого поворота Костика, с тихим треском схлопнулся, истаяв в воздухе. Так же истаяли и льдисто-голубые иглы, и серое нечто запущенное третьим всадником.
- Здесь земля Мокоши, госпожа. - Произнёс мужчина гарцуя на лошади, и Костя наконец рассмотрел стройную девушку в мужском платье и ярко-алом плаще стоявшую позади. - Мы не сможем атаковать его силой.
- Я сама пристрелю эту тварь! - Девушка подняла в руке нечто похожее на кремнёвый пистолет, но между ней и Константином неожиданно возникло препятствие в виде высокого мужчины, как показалось Косте, с небольшим деревом в руках
- Стойте! - Раздался властный и мощный голос, и мужчина ударил в землю комлем дерева. И сразу же от него по земле рванула такая волна, что Константин с трудом удержался на ногах. Лошадям тоже досталось, и пуля предназначенная Косте, ушла в небо. - Вы на земле Сосновской общины. Назовитесь или будете уничтожены.
- Я графиня Светлова! - Девушка даже чуть привстала на стременах, видимо, чтобы казаться солиднее. - Это мои люди, сопровождающие меня на праздник в имении князя Стародубского, и мои друзья. Виконт Рошфор и дворянин Бельский.
- Ну и что же вас завело так далеко от казённого тракта, графиня Светлова? - Мужчина чуть наклонился вперёд, и на лицах всадников Костя увидел признаки неуверенности. - Решили срезать путь по общинным землям? И указ Государя от восемнадцатого вересня шестьсот тридцатого года вам не указ? И почему вы напали на общинника Горыню?
- Он первый!
- Ложь. - Припечатал мужчина. - Его следов нет на дороге. Значит, стоял он на обочине, и не мог напасть на всадника. А вот вы даже не постеснялись обнажить оружие, и применить силу. - Мужчина повернулся к Константину. - Иди молодец. Я тут без тебя разберусь.
И куда сейчас? Горыня... хмм. Хорошее имя. - Покинув место скоротечной схватки, Константин оглянулся. Я же вроде пастух? Значит нужно двигать к стаду. А стадо у нас? - Он постоял с минуту, и развернувшись уверенно пошёл к тому месту где в старом мире была большая низинка густо поросшая травой.
- А вот я тебя! - Навстречу ему из кустов вылетел сухонький старичок потрясая кнутовищем. - Мало что у тебя в башке квашня, да ещё и бездельник!
- Охолонь, дед. - Константин, легко перехватил занесённый над собой кнут, и коротким кистевым движением вынул его из руки склочного старика. Неожиданно для Константина -, старичок крутанулся, и выбросил вперёд сухой жилистый кулак целясь Горыне в бок, но тот жёстко блокировал удар, и обозначил свой, остановив руку в нескольких миллиметрах от головы старшего пастуха.
- Вот так значит? - Дед хмыкнул, и разразился целым каскадом ударов, на всех уровнях, стараясь не сколько поразить противника а хотя бы достать. Но Константин, который провёл всю молодость в спортзалах а юность и зрелость в местах совсем негостеприимных, легко блокировал совсем не безобидные движения старика.
- Хорош! - Он отскочил в сторону, и приложив руку к груди коротко поклонился. - Правда, хорош. Удалось значит Никифору. Откуда же тебя такого занесло?
- Издалека, деда. - Горыня тоже приложил руку к груди и поклонился в ответ. - Места у нас неспокойные, воюем часто.
- А кем был-то? - Раздался сзади спокойный голос, и обернувшись Константин увидел мужчину с деревцем в руках, стоявшего метрах в десяти.
- Даже не знаю, как сказать-то. - Горыня пожал широченными плечами. - Царёв человек был. Как кто шалил или чего не понял, так мы ехали, объясняли. Или закапывали.
- Перунова сотня значит. - Мужчина с посохом покачал головой, и слегка пристукнул своим дрыном, отчего по земле пошёл густой гул, словно от удара в колокол. - До вечера при стаде, а вечером, приходи в общинную избу.
Мгновение, и мужчина словно растворился в пространстве.
- А... Константин поражённо обернулся. - А, где?
- Никифор это. - Веско произнёс пастух, словно это объясняло всё. - Ведун наш. Вчера было ему явление пресветлой Мокоши, и сказала она, что нашла новую душу для Горыни. Тот-то совсем дурачок был. Не говорил ништо, да все норовил спать залечь. Только и мог, что с хлыстом управляться. Дочка мельника его нажила с кем-то, а с кем так и не сказала. - Старик устало присел на траву. - Вырастила тебя до двух годков да и померла от огневицы. А тебя вот, ну Горыню, выходили, да к делу никак приставить не могли. К воинскому искусству оказался негоден, даже к девкам на околицу не ходил. Пустой человек. Ни души, ни разума.
- И обычное это дело, такие как я? - Константин тоже присел рядом.
- Бывает. - Старик покачал головой. - Сам вижу в первый раз, а вот полковой колдун, тот рассказывал, что видел такого. Но, ты, паря языком-то не чеши. Чего деревенские спрашивать будут, улыбайся и молчи. Целее будешь. Кроме меня и Никифора, что ты пришлый никто не знает. Ну, вот вечером староста будет знать. А для всех, тебя Никифор исцелил. Но память ты потерял. Деревня у нас конечно не простая - воинская деревня, под рукой князя Медведева. Холопов и смердов тут нет, но болтунов конечно хватает. Так что держи пасть на замке, а язык прибитым к зубам. Целее будешь. - Старик вздохнул. - А как ты там, рукой, ну вот этак... - Он изобразил удар по горлу.
- Это просто. - Константин не вставая медленно показал движение. - Важно ещё пальцы сжать вот так. Но только перед самым ударом.
Пока остальные подпаски гоняли коров, не позволяя им выбраться за пределы пастбища, Константин делился с дедом разными тонкостями боевых искусств, стараясь при этом не особенно размахивать руками, потому как мальчишки, которых определили к стаду, были весьма глазастыми, и уж точно не страдали немотой.
Наконец, когда дед хоть немного удовлетворил своё любопытство, стал сам рассказывать о жизни в селе.
- Тут у нас паря всё по-простому. Староста, он отвечает перед миром, и перед князем. Налоги мы сдаём в казну уезда, но главный наш налог - люди. Каждый год на службу князю из села уходит пара подготовленных воев. Служат по десяти лет, а дальше как сами решат. Или деньгой получают выслугу, и сюда возвертаются, или землёй на дальних рубежах, и туда едут с хозяйством, или дальше служат князю, но уже там расчёт вдвое, а кому и втрое от прежних, так что желающие есть. Кто-то идёт в вои сам, сверх списка, но тогда веси положен откуп. Или деньгами или послаблением в подати.