Анатолий Бочаров
Глава первая
Говорят, прежде Великой Тьмы, положившей начало истории нашего мира, был свет. Была Империя Света - и осколки памяти о ней живы и поныне, спустя тысячу лет после ее падения, невзирая на покрывающую страницы летописей черноту. Стояли города, более огромные, чем мы можем себе теперь представить, и металлические корабли парили в небесах. Возносились над землей серебристые башни из металла и стекла, и связывали их дороги гладкие, как полированное стекло. Человеческий разум покорил себе пространство и, говорят, готовился покорить время.
От той эпохи уцелело немногое. Странные вещи, природу которых люди нашего времени не всегда даже могут понять. Артефакты, которые крестьяне иной раз находят в земле. Машины, умеющие убивать или исцелять. Всей нашей магии подчас не хватает, чтобы понять их устройство - не говоря уже о том, чтобы создавать такие машины вновь.
Тем не менее, мы пытаемся это сделать. Наследники десяти столетий варварства, мы живем на обломках цивилизации, о которой хроники наших предков рассказывают лишь смутные легенды - и которую мы тем не менее поклялись возродить.
У нас разное происхождение. Нас привели к объединившей нас цели разные пути. Нередко мы придерживаемся практически противоположных взглядов на то, каким должен стать мир в конце нашего вмешательства в его историю. Тем не менее, мы работаем вместе, как работали наши отцы, деды и прадедов на протяжении уже более чем двух веков - и мир медленно, но верно меняется, преображается в результате наших трудов.
Мы называем себя Конклавом. Мы начали наш Ренессанс, собирая обрывки знаний, сохранившихся от тех дней, когда мир затопила тьма. Магия и медицина, градостроительство и искусство, астрономия и астрология, геометрия и геомантия - для нас нету разницы между разновидностями знаний. Мы используем любую науку, способную оказаться полезной в нашей работе. И сделали мы уже немало. Пусть даже мы не можем возродить сразу все, что сгинуло в день конца прежнего мира. Однако, ступень за ступенью, этап за этапом, мы надеемся дождаться однажды наступления такого будущего, за которое не будет стыдно перед далеким прошлым.
Тем не менее, именно в эти дни все наши усилия оказались на грани краха. Амбиции и интриги раскололи наше сообщество. Представители фракции, возобладавшей в Верховном Совете Конклава, предлагают теперь решения, которые я и мои сторонники не можем, не имеем морального права принять.
Если эти решения, однако, все же окажутся воплощены в жизнь - все свершения наших предков окажутся сделанными напрасно. Сама суть Конклава исказится, и тьма невежества, против которой мы столько лет боролись, вновь, и на сей раз уже окончательно, опустится на Срединные земли. Наши недавние соратники оказались нам врагами - ибо путь, на который они предлагают нам ступить, является путем предательства всего человечества.
Получив извещение от моего старого друга и товарища, герцога Ричарда Айтверна, я покинула родной Кэйвенхолл и направляюсь в город Тарнарих, столицу королевства Иберлен, в Башню Ренессанса, где пройдет внеочередная сессия Конклава. Там мы выступим перед Советом - и мне остается только надеяться, что наш голос будет услышан. В противном случае окажется так, что этот опустошенный, искалеченный мир уже не спасти.
Расшифровка записей из цифрового дневника Катрионы Кэйвен, прозванной впоследствии Повелительницей Чар
1269 год от Великой Тьмы
766 год от официальной датировки пришествия Создателя
За примерно 700 лет до воцарения в Иберлене второго Короля-Чародея
Тяжело поднимая крылья, орнитоптер медленно шел на посадку. Сделав два круга над разросшимся в южной дельте Нейры городом, летательная машина начала снижаться. Солнце, клонящееся к закату, било прямо в тонированные стекла пассажирской кабины. Леди Катриона, герцогиня Кэйвенхолла и полномочный эмиссар Верховного Совета, нажала на клавишу отбоя, закончив зачитывать аудиозапись в свой ежедневник. Нажатием другой клавиши проверила точное время по тарнарихскому меридиану, тут же высветившееся на дисплее носимого ею на правом запястье секретарского браслета. Обратилась к сидящему за передней переборкой пилоту:
- Спроси их, готовы ли встречать.
- Слушаюсь, леди, - Клайв открыл канал защищенной связи. - Воздушный контроль Тарнариха, прием. Воздушный контроль Тарнариха, прием. Серый Странник прибыл, разрешаете садиться?
В распоряжении у Конклава, на всех Срединных Землях, насчитывалось едва ли два десятка пребывавших в рабочем состоянии летательных машин, и еще чуть меньше десятка числилось в личном владении Домов Крови. Передвижения их всех подчинялись строгим правилам, особенно здесь, в сердце цивилизованного мира. Никто не мог просто так прилететь в Башню Ренессанса, не получив перед тем разрешения на посадку - если только не желал быть сбитым защитными орудиями.
Раздался треск помех, последовала короткая пауза, затем немолодой женский голос донесся из динамиков:
- Воздушный контроль Тарнариха, вас слышим, Серый Странник. Третья площадка открыта и ждет вашего прибытия. Герцог Айтверн встретит вас лично.
- Передай, - сказала Катриона, наклоняясь к самой переборке, - Ричарду горячий привет, а еще скажу, что я лично повисну у него на шее, только увижу, и расцелую прямо в уста.
Пилот помялся. Выключил микрофон.
- Через час о ваших словах будет болтать вся Башня, леди.
- Конечно будет, - широко улыбнулась Катриона. - Так что давай, не стесняйся.
Клайв включил обратно связь. Сообщил диспетчеру:
- Тарнарих, это Серый Странник. Леди Кэйвен просила передать лорду Айтверну, что повиснет у него на шее, как только увидит, и подарит ему поцелуй. Тарнарих, прием, как слышите?
- Слышу вас прекрасно, Серый Странник. Лорд Айтверн сидит рядом и говорит, что его жена будет счастлива это узнать. Не занимайте попусту канал, Серый Странник. Отбой связи.
Динамики умолкли. Клайв Бекен, пилот личного орнитоптера дома Кэйвенов, известного как Серый Странник, помолчал с минуту, а затем заметил:
- Зря вы это, моя госпожа. Леди Гледис и без того недовольна вашим поведением, а теперь скандала не избежать. Вне зависимости от того, исполните вы свое обещание или нет.
Катриона беспечно улыбнулась, глядя в окно:
- Вся моя жизнь - скандал, Клайв. Его я и хочу.
Машина шла на посадку. Внизу тянулись городские предместья, поднимался в небо дым от заводских труб. В последние десять лет мануфактуры и фабрики подобно разросшейся в сырости плесени плотно окружили окраины иберленской столицы. Паровая машина и доменная печь, токарный и фрезерный станки - все эти, еще тридцать лет назад диковинные механизмы, почитавшиеся неграмотным простонародьем за колдовские артефакты, ныне стремительно входили в жизнь Тарнариха. Пока их изготовление и эксплуатация находились под строгим контролем эмиссаров Конклава, однако Гильдия фабрикантов уже второй год требовала себе полной независимости - и лорд Ричард Айтверн, а с его подачи и король Грегор Кардан, считали возможным их требования поддержать. Чугун и железо, дешевые хлопок и шерсть - все они были необходимы Иберленскому королевству, население которого последние три века неуклонно росло, и без помощи механических станков их было в нужном количестве уже не получить. Пусть даже применение машин вызывало протесты со стороны мелких ремесленников и вставшей на их защиту церкви.