Но и это не было еще нашим последним несчастьем. Чуть позже вернулись двое из отряда Исса и принесли страшные вести. За пещерой они нашли лабиринт из широких туннелей, где омерзительно воняло неизвестными животными и их пометом. Невзирая на трудности, отряд вошел в лабиринт. Несколько раз им пришлось пережить нападения шести– и даже восьминогих существ отвратительного вида. Некоторые из них были ростом куда больше наших товарищей, вооружены страшными челюстями и когтями и переполнены безумной яростью, заставлявшей их атаковать противника с места в карьер. Несмотря на ужасный вид этих существ, скоро, однако, выяснилось, что они опасны только при внезапном нападении, ибо наше оружие было для них смертоносным.
После нескольких столкновений Иссу удалось, не потеряв ни одного бойца, выйти на другую равнину, лежавшую за туннелями. И только когда отряд повернул обратно, чтобы присоединиться к нам, на него обрушилась новая беда. Их атаковали какие-то свирепые серые твари ростом примерно в половину первого встреченного нами чудовища, которым, как полагали наши разведчики, принадлежали прорытые туннели. Это была кровавая битва, где полегли почти все наши товарищи, но и все серые чудовища.
Эта новая ужасная трагедия сильно подорвала наше мужество и ослабила наш дух.
Новым лидером выбрали Мьюина. Он решил пробиваться через туннели. Равнина за нашей спиной была гола, Шар исчез, и стало ясно, что если мы задержимся здесь надолго, то погибнем от голода. Нам не оставалось ничего другого, как, идти на прорыв, надеясь, что самоотверженность Исса и его соратников не пропала втуне и серые чудовища уничтожены поголовно.
Боже, Боже, сделай так, чтобы за туннелями этот ужасный мир уступил место разуму и покою! Разве мы просим многого? Мы просто хотим жить в мире и дружбе, работать и строить.
Через пэру дней Грэхем завернул на огонек, чтобы повидать Салли и ее отца.
– Я подумал, что, может, вам будет интересно услышать предварительный отчет о вашем метеорите? – сказал он мистеру Фонтейну.
– И чем же он оказался в конце концов? – спросил старик.
– О, я не сказал бы, что удалось продвинуться так далеко. Установлено только, что это не метеорит. Что именно – остается лишь гадать. К тому времени когда шар увезли отсюда, я уже так увлекся этим делом, что заговорил с экспертами на повышенных тонах и даже козырнул своим высоким чином в военные годы. В общем, скрепя сердце мне разрешили поехать вместе с ними. Прошу вас считать поэтому, что все последующее не подлежит разглашению. Когда мы начали более или менее тщательно исследовать шар в лабораторных условиях, – нам казалось, что он просто-напросто цельнометаллический, сделанный из какого-то неизвестного сплава. Но в одном месте в нем оказалась дыра диаметром около полудюйма, ведущая прямо вглубь, грубо говоря, к центру шара. Ну, тут эксперты принялись чесать в затылках, обдумывая, как бы им воспользоваться дырой, и, наконец, решили распилить шар и посмотреть, что из этого получится. Словом, шар поместили в специальный бункер, установили там автоматическую циркулярную пилу, а мы все отошли подальше, так сказать, во избежание… Теперь у экспертов есть все основания удивляться еще больше, чем раньше.
– А что случилось? – спросила Салли.
– Ну, вообще-то говоря, ничего не случилось. Когда пила закончила свою работу, мы ее отключили, подошли и увидели, что шар распался на две аккуратнейшие половинки. Но это не были сплошные половинки, как ожидалось. Вернее, сплошной была оболочка толщиной примерно дюймов шесть, а дальше шел слой, толщиной около дюйма тонкой мягкой пыли, чьи изоляционные свойства очень заинтересовали ученых. Затем за гораздо более тонкой металлической переборкой находилась формация, больше всего напоминавшая пчелиные соты, только сделанные из какого-то эластичного, сходного с резиной материала. Еще дальше шел пояс толщиной примерно в два дюйма, разделенный на металлические отсеки значительно большего размера, чем ячейки «сот» и набитые всякой всячиной. Там были упаковки крошечных трубочек, какие-то штучки, похожие на микроскопические семена, порошки, которые рассыпались когда шар развалился на две половинки и которые пока никто еще не подверг анализу. В самом же центре находилось пространство толщиной дюйма в четыре, разделенное на ярусы десятками тончайших перегородок и совершенно пустое.
Вот таково это «секретное оружие», и, если вы можете сказать что-либо вразумительное по этому поводу, вас с радостью выслушают. Даже пылевой слой не оправдал ожиданий исследователей – он не взрывается. Теперь они допрашивают друг друга – что это за штука и для чего она предназначена.
– Все это очень огорчительно. А ведь по виду – самый обыкновенный метеорит… Пока не начал шипеть, – сказал мистер Фонтейн.
– Кое-кто из ученых считает, что так оно и есть, что это искусственный метеорит, – сказал Грэхем. – Но для других такая гипотеза слишком фантастична. Они полагают, что если кто-то обладает возможностью послать нам нечто через весь космос, то это «нечто» не создадут таким загадочным.
– Ах, как хотелось бы, чтоб так и было! – воскликнула Салли. – Я хочу сказать, куда приятнее, если б шар оказался не секретным оружием, а знаком того, что когда-нибудь и мы сами сможем создать нечто похожее… Как прекрасно это было бы! Подумайте, сколько на Земле людей, которым до смерти осточертели секретные виды вооружений, войны и жестокость; людей, которые рады были бы один прекрасный день отправиться к чистой новой планете, чтобы там начать все сначала. Мы оставили бы за собой все, что с каждым днем делает этот старый мир все более и более страшным. Ведь что нам нужно? Место, где люди могли бы жить, работать, строить и быть счастливыми! Если бы можно было начать заново, какой дивный новый ми? мы могли бы…
Ее речь прервал захлебывающийся остервенелый лай собаки, раздавшийся во дворе. Салли вскочила как раз в ту минуту, когда лай сменился визгом острой боли.
– Это Митти! – вскричала Салли. – Что там такое…
Оба мужчины кинулись за ней.
– Митти! Митти! – звала Салли, но собаки не было ни видно, ни слышно. Они свернули влево, откуда, как им казалось, прозвучал лай. Салли первой увидела белое пятно на зеленой траве возле стены сарая. Она бросилась к нему. Пятно не шевелилось.
– Ох, моя Митти! Кажется, она мертва!
И Салли опустилась на колени у тела собаки.
– Не дышит! – прошептала она. – Как же это…
Фраза осталась незаконченной, так как сама Салли с воплем боли вскочила на ноги.
– Ой! Кто-то меня ужалил! Ох, как больно! – Она схватилась за укушенное место. На глазах выступили слезы.
– Какого черта!… – начал ее отец, глядя на мертвую собаку.
– А это еще что такое? Никак муравьи?
Грэхем наклонился, чтобы рассмотреть получше.
– Нет, не муравьи. Даже не знаю, кто они такие… – Он поднял что-то и положил на ладонь. – Никогда не видел ничего подобного.
Фонтейн, стоявший рядом, тоже наклонился. Это было весьма странное существо длиной около четверти дюйма. Его тельце представляло собой почти правильную полусферу с плоским низом, окрашенную в ярко-розовый цвет и сверкавшую, как оперенье колибри. Существо походило бы на насекомое, если бы не четыре коротких ножки, на которых оно стояло. Отчетливо выраженной головы не было, но на нижнем обводе сияющего купола размещались два глаза.
Пока Грэхем и Фонтейн рассматривали существо, оно вдруг оперлось на две ножки, так что показалось светлое плоское подбрюшье с ротовым отверстием, расположенным чуть пониже глаз. Парой передних ножек оно держало то ли травинку, то ли тонкую проволочку
Грэхем почувствовал в ладони острую боль.
– Ах ты дрянь этакая! – воскликнул он, стряхивая существо на землю. – Такая мелочь, а жалит как большая! Не знаю, что это за мерзость, но в соседи они не годятся. Есть у вас дихлофос?