«После Второй мировой войны» — это, конечно, ограничивающий параметр, но все равно оставалось представить почти пятьдесят лет развития жанра, что в одном томе сделать невозможно. И потому книгу надо было разбить на два тома, что я и сделал, назвав будущий второй том «Старая добрая фантастика. Новые имена». Оставался только вопрос: где разбить?
Приключенческая научная фантастика, в частности, ее виды, известные как космические приключения и космическая опера, развивалась в тепличных условиях в пятидесятых годах и в начале и середине шестидесятых. При взгляде назад это время кажется вторым Великим Веком космической оперы, хотя и тогда, и сейчас больше внимания уделялось работе, делавшейся вне горячего цеха космических приключений, в частности, авторами «Galaxy». И все же те годы были временем наибольшей продуктивности для таких авторов, как Пол Андерсон, Джек Вэнс и Джеймс Шмиц; Л. Спрэг де Камп выпускал свои рассказы, Кордвайнер Смит создавал свою историю будущего (Instrumentality), Брайан Олдис участвовал в создании современной формы «научной фэнтези» с выпуклыми, цветными приключениями (на которые шумно нападали за то, что они невозможны с точки зрения науки — и так оно, конечно, и было, хотя это к делу не относится) своей серией «Теплица» (Hothouse); Роберт А. Хайнлайн разбавлял (с переменным успехом) космические приключения до той степени, чтобы они стали приемлемы для читателей «Сатердей Ивнинг Пост», и одновременно писал романы для юношества, приучая целое новое поколение читателей к этой форме (тем же занималась и Андре Нортон); Хол Клемент написал две свои лучшие книги — яркие приключения на далеких планетах: «Экспедиция «Тяготение» и «Огненный цикл», Альфред Бестер поднял планку барочной космической оперы, выпустив в 1956 году «Звезды — моя цель» (вещь, которая до сих пор остается одним из наиболее значительных произведений НФ, когда-либо написанных, и подходила для «Galaxy» Г. Л. Голда, где упор обычно делался на зубастую социальную сатиру, не более чем «Дюна» Фрэнка Герберта для «Analog» — против хорошей приключенческой вещи трудно устоять!), а потом Фрэнк Герберт в «Дюне» снова поднял эту планку, по крайней мере в том, что относится к сложности социального фона, потому что у Вестера больше напора и блеска.
В середине шестидесятых даже снова появился журнал («Planet Stories», «Thrilling Wonder Stories» и «Startling Stories» к концу пятидесятых исчезли вместе с десятками других, появившихся во время бума пятидесятых), специализировавшийся, хоть и де-факто, на простых приключениях: «World of If» Фредерика Пола. Он задумывался как журнал для второсортной литературы — хорошей, но недостойной публикации в главном журнале Пола — «Galaxy»; это была «свалка отходов «Galaxy», по грубому выражению самого Пола, но для меня «World of If» всегда был более живым, свободным и занимательным, чем его несколько сероватый старший брат, и, к неудовольствию Пола, он постоянно получал «Хьюго» за лучший журнал, оттесняя более респектабельный «Galaxy». Помимо запоминающихся работ, развивающих космические приключения и написанных Харланом Эллисоном, Сэмюэлем Р. Дилэйни, Джеймсом Типтри-младшим, Робертом Силвербергом, Филипом К. Диком, Р. А. Лафферти и другими, «World of If» также публиковал ранние рассказы серии «Известный космос» Ларри Нивена и длинный цикл «Берсеркер» Фреда Саберхагена; а кроме того, породил мини-бум в еще более специализированном жанре «межзвездного шпионажа», который открыл Кейт Лаумер пародийной серией «Ретиф», хотя впоследствии вещи этой серии почти превратились в копии прототипов своих пародий, сохранив лишь тень насмешки; и эта серия стала одной из наиболее популярной в «If». Потом появились и похожие серии — уже без пародийности, — написанные Колином Мак-Аппом и другими; можно к этой же категории отнести некоторые произведения Саберхагена из «Берсеркера». Этот жанр стал популярен в мире научной фантастики середины шестидесятых — достаточно вспомнить романы Пола Андерсона о Доминике Флэндри и Джека Вэнса о принцах демонов, и возникает мысль, не сказалось ли тут влияние романов Флеминга о Джеймсе Бонде, которые в то время не выходили из списков бестселлеров.
Но можно обоснованно возразить, что истинным домом научной фантастики в США в середине шестидесятых были не журналы, а издательство «Асе Books», особенно его серия «Асе Doubles», где помимо переиздания почти полного Эдгара Райса Берроуза под редакцией Доналда А. Уоллхейма, выходил большой цикл дешевых (доступно даже подросткам, вот в чем цель!) приключенческих книг в ярких обложках: Пол Андерсон, Джон Браннер, Андре Нортон, Джек Вэнс, Гордон Р. Диксон, Кеннет Балмер, Г. К. Эдмондсон, Кейт Лаумер, А. Бертрам Чандлер, Мэрион Зиммер Брэдли, Аврам Дэвидсона и десятки других авторов, среди которых к концу шестидесятых появились Сэмюэл Р. Дилэйни и Урсула Ле Гуин.
Однако в конце шестидесятых и начале семидесятых, может быть, из-за бурной революционной «новой волны» в научной фантастике, требовавшей вещей более глубоких, стилистически «экспериментальных», с одной стороны, и более непосредственно отвечающих социологически и политически бурным событиям современности — с другой (критики вроде Олдиса призывали больше уделять внимания Вьетнаму, молодежному движению, экологии, сексуальной революции, психоделике и так далее, а в Англии Майкл Муркок выдвигал свое знаменитое требование «настоящих наркотиков, настоящего секса, по-настоящему потрясающих мыслей об устройстве общества»), а может быть, из-за полученных доказательств, что другие планеты Солнечной системы вряд ли пригодны для какой бы то ни было жизни, не говоря уже о кислорододышащих гуманоидах, с которыми можно сражаться на мечах или крутить любовь; может быть, потому что более привычной стала теория относительности, из-за которой еще более цветистая идея межзвездной империи также перешла в разряд невозможных (были люди, даже авторы НФ, говорившие, что и сам межзвездный полет — тоже мечта идиота, и хватит уже о межзвездных империях!), и научная фантастика как жанр отошла от космических приключений, устаревших, вышедших из моды и еще более низкопробных, чем когда бы то ни было.
И лишь стойкие бойцы вроде Пола Андерсона, Джека Вэнса и Ларри Нивена продолжали удерживать позиции (появилась, правда, и еще одна книга, содержащая зародыши будущих произведений, в самом конце шестидесятых — «Нова» Сэмюэла Р. Дилэйни, — книга, влияние которой сказалось не сразу, а лишь в более поздних космических операх восьмидесятых и девяностых), но в последующее десятилетие космических приключений стали писать гораздо меньше, чем в любой другой период истории научной фантастики. Писатели нового поколения, например, пришедшие в литературу в конце шестидесятых и начале семидесятых, почти их не писали. Действие почти всех произведений этого периода происходили на Земле, как правило, в недалеком будущем. Даже планеты Солнечной системы редко выбирались местом действия, куда уж там говорить о далеких звездах.
И только к концу семидесятых интерес к космическим приключениям стали проявлять новые писатели, такие как Джон Варли, Джордж Р. Р. Мартин, Брюс Стерлинг, Майкл Суэнвик и другие. К девяностым уже нарастал новый бум барочной космической оперы, и создали его такие авторы, как Иен М. Бэнкс, Дэн Симмонс, Пол Макоули, Орсон Скотт Кард, Вернор Виндж, Стивен Бакстер, Стивен Р. Дональдсон, Александр Яблоков, Чарлз Шеффилд, Питер Ф. Гамильтон и многие другие. Так возник Третий Великий Век космической оперы.
Но это уже тема для следующей антологии. Становится очевидным, что этот вот том должен кончиться началом семидесятых, когда истории о космических приключениях стали временно иссякать… и здесь я его и окончу. Следующий том, «Старая добрая фантастика. Новые имена», будет начинаться с вещей, написанных после этого затишья, в середине семидесятых.
Трудно было бы отрицать, что одной из причин составления этого сборника была ностальгия. Ксерить рассказы из старых растрепанных журналов и сборников, разглядывать кричащие картинки на обложках с их ядовитыми цветами, стирать с пальцев дешевую типографскую краску, ощущать неповторимый и сразу распознаваемый запах старой, хрупкой пожелтевшей бумаги — все это дает такой наплыв ностальгии, что иногда я забывал, где я нахожусь и что делаю. Я перечитывал какой-нибудь рассказ впервые за последние тридцать-сорок лет, и само чтение уже наполняло меня потоком образов, неземных пейзажей, странных персонажей, причудливых созданий, непривычных понятий, живых красок, бешеного действия.