Димон-А в панике также кинулся к двери и неожиданно с разгона всей массой своего тела вышиб её. О`Димон вслед за ним бросился уже в распахнутую дверь.
За одну секунду они слетели по насыпи вниз к дороге, а затем ещё минуту они бежали по дороге прочь от кутузки, не оглядываясь. Первым выдохся Димон-А. Проскочив мимо поднятого вверх шлагбаума, он оглянулся и обнаружил, что никто их сзади не преследует. Он прервал свой бег и остановил рукой набегавшего товарища.
– Он не гонится за нами? – запыхавшись, спросил О`Димон.
– Нет, – запыхавшись, ответил Димон-А.
– Ну ты и силён, – восхитился приятелем О`Димон. – Одним махом выбил дверь.
– А то, – возгордился Димон-А. – Прикинь, какая во мне сила появилась.
– Куда же он делся? – вновь озаботился О`Димон нечистой силой.
– Не знаю, – пожал плечами Димон-А и оглянулся вокруг.
Чёрный козёл стоял за его спиной.
Правда, козёл этот стоял на четырёх ногах. По всей видимости, это была обычная домашняя скотина с одним лишь отличием: оба глаза её были крест-накрест залеплены белым скотчем, тем самым чем-то напоминая смешную рожицу в виде подковы с двумя крестами вместо глаз на стене кутузки.
– Пошёл нафиг отсюда! – погнал его Димон-А, замахнувшись на него кулаком.
Но козёл не двинулся с места.
– Пошли лучше сами отсюда нафиг, – предложил О`Димон.
Димон-А решил прислушаться к его совету. Только вот куда идти – было непонятно. Они находились на развилке. Сразу за шлагбаумом асфальтированная дорога раздваивалась: одна вела к секретному объекту с радиовышками, другая резко сворачивала влево и поднималась в гору.
– Куда же нам идти? – спросил Димон-А.
О`Димон неожиданно хлопнул себя по лбу, снял рюкзак с плеч и вытащил из него компас, предусмотрительно захваченный с собой. Стрелка компаса вначале уверенно показывала на север, потом, покачнувшись, она также уверенно показала на юг, а затем она стала крутиться вокруг своей оси, как сумасшедшая.
Внезапное расстройство компаса, сдвиг его по фазе, – и… буйное помешательство стрелки навело Димона-А на мысль, что от безумного компаса необходимо срочно избавиться, иначе можно самому тронуться. Компас тут же со всего размаха полетел в кусты.
– Идём, куда глаза глядят, – предложил О’Димон.
Глаза Димонов глядели налево. Лучше бы они туда не глядели.
2. Дар Живы
Ветер на Лысой горе живёт своей собственной жизнью. Здесь он и леший, здесь он и бог Стрибог. Каждый из них разговаривает с вами на своём языке – языке ветра. Но не всем удаётся понять, что же они хотят вам сказать.
Иногда они действуют попеременно: когда один из них неистовствует, другой благоразумно умолкает. Если леший, к примеру, заигрывает с верхушками деревьев, Стрибог в это время почивает на нижних ветках. Если же леший спускается вниз, Стрибог тут же перебирается наверх.
Иногда они оба отсутствуют, полностью уйдя в себя, а иногда просто над вами издеваются. Вот, к примеру, посмотрите: стоят вон на пригорке рядом две осины. Видите, на одной из них все листья дрожат до единого, а на другой – полный штиль, ни один листочек ни шевельнётся. Попробуйте догадаться, что это означает?
Но чаще всего они действуют заодно, при этом главная их задача – заставить именно вас дрожать на Лысой горе, как осиновый лист.
Лёгкое дуновение ветерка, колыханье серёжек на берёзе, – и вот вы уже волнуетесь непонятно отчего.
Вот леший подул сильнее, зашелестел, зашумел в ветвях, – вам становится слегка не по себе. Затем наступает очередь Стрибога. Вот он вдруг закружился перед вами, завивая листья в воронку, при полном штиле вокруг – это наверняка вызовет у вас тревогу.
Вы отойдёте в сторону, влево, вправо, назад, но они не отстанут от вас ни на шаг. И эта игра приведёт вас в явное смятение. Когда же они начнут в открытую преследовать вас, – вот тут вас уже охватит настоящая паника.
Вы попытаетесь скрыться от лешего за могучим дубом, но именно под ним вам станет ещё страшнее от его зловещих завываний. Стрибог же придёт в такую ярость, что станет расшатывать вековой дуб из стороны в сторону, призывая на помощь Перуна. А когда тот внезапно с треском разорвёт у вас перед глазами небо, ослепляя молнией, а затем оглушая громом, вот тогда вы уж точно затрепещите от ужаса.
Поднимаясь по тропинке, Майя вскоре заметила, что шум от трассы исчез вовсе. Они с Живой зашли в широкое ущелье между двумя возвышенностями, куда не доходило ни звука. Неба в Ведьмином яру почти не было видно. Сомкнутые кроны дубов, грабов и грабовой поросли закрывали собой всю синеву. Редкие солнечные лучи пробивались сквозь лиственный покров.
Склоны глубокого оврага укрывал пёстрый ковёр первоцветов. Белым цвёл ряст, жёлтыми пятнами выделялись анемоны, фиолетовым огнём светились фиалки, а пролески сияли голубыми гроздями.
Пели песни друг другу иволги, щебетали воробьи, постукивали дятлы. Дожидаясь ночи, спали в своих дуплах совы. Нетопыри прятались в щелях под отставшей корой.
Майя и Жива шли по тропинке, периодически громко выкрикивая на обе стороны:
– Зоя! Зоя!
– Вряд ли она могла сюда забежать, – засомневалась Майя.
– Всё может быть, – пожала плечами Жива.
Она полной грудью вдохнула воздух и поделилась своими ощущениями:
– Я просто оживаю, когда захожу сюда.
Майя также вдохнула полной грудью и подтвердила:
– Да, здесь так легко дышится.
– Хотя считается, что именно здесь самое опасное место Лысой горы, – сказала Жива. – Именно сюда стекается всё тёмное, что есть на вершине.