Неожиданно о. Егорий услышал в дальней чаще чьи-то женские голоса, но вместо того, что пойти навстречу, он к своему удивлению почему-то сошёл с тропинки и углубился в буреломы. Вскоре путь ему преградил лежащий на земле граб с вывернутыми наружу корнями. Обходить поваленное дерево он не захотел, поэтому повернул назад, но прежней тропинки уже не нашёл.
Дьякон побродил ещё немного, пока не услышал в той же чаще чьи-то мужские голоса. Он поспешил туда, откуда эти голоса доносились, и неожиданно опять наткнулся на поваленное дерево с вывернутыми наружу корнями. Догадавшись, что это и есть тот самый граб, который попадался на глаза ему раньше, безумный инквизитор понял, что в очередной раз заблудился.
– Дидько лысый! – в сердцах выругался он. – Бес лохматый! Да сколько ж можно водить меня за нос! Не, чёрта с два! Сейчас вы у меня попляшете! Я знаю, чего вы боитесь больше всего!
Дьякон снял с шеи медную цепь с массивным крестом и, взяв крест за основание, принялся осенять им по кругу проклятые окрестности, грозно приговаривая на каждую сторону:
– Изыди, дидько лысый, из горы сия! Изыди, сивый бес! Во имя отца и сына и святаго духа, аминь.
Внезапное ускорение, сдвиг , – и… невдалеке за спиной отца Егория между деревьями, как тень, проскользнул, пританцовывая, лысый дидько . Через секунду следом за ним, приплясывая, проскользнул ещё один бес – сивый. С косматой седой головой и с длинной сивой бородой, развевающейся на ветру.
Повесив крест на шею, безумный инквизитор немного успокоился и, спустившись вниз, вскоре вновь выбрался на главную тропинку, пролегавшую по дну Ведьминого яра. Осмотревшись, он заметил мчащегося сверху навстречу ему велосипедиста в чёрно-красном облегающем трико с защитным шлемом на голове. Не успел дьякон поднять руку, чтобы остановить его, как байкер сам резко затормозил перед ним.
– Извините, – кивнул он о. Егорию, – вы не видели здесь девушку в белом платье?
Инквизитор отрицательно помотал головой, и в свою очередь спросил:
– А вы не видели здесь идола?
– Какого ещё идола?
– Ну, Перуна этого. Я уже битый час тут хожу, никак найти его не могу.
Велосипедист с удивлением посмотрел на него.
– А зачем он вам?
– Да так. Много слышал о нём, но ни разу не видел.
Байкер прикусил нижнюю губу. Нечего там попам делать!
– Вон там он, – показал он рукой в противоположную сторону.
– Я уже был там, – недоумённо пожал плечами инквизитор.
– Просто… идол этот не всем открывается, – выкрутился байкер. – А уж попам тем более, – усмехнулся он, скользнув взглядом по медному кресту на груди инквизитора. – Тут многие вокруг них круги нарезают, а найти не могут. Совсем рядом проходят и не видят.
– Значит, там? – переспросил дьякон, указав рукой.
– Там, – кивнул велосипедист и добавил, – только вы всё равно его не найдёте.
Нажав на педали, он помчался дальше вниз по дорожке. Размахивая чёрным саквояжем, безумный инквизитор двинулся в указанном направлении.
7. Ведьмы
Постукивая перед собой осиновым посохом, Веда шла по узкой тропинке, проложенной по дну крепостного рва. С одной стороны от неё вздымался крепостной вал, поросший грабовой порослью, с другой – круто обрывалась платообразная верхушка горы. Ошейник, сложенный вдвое, она держала в левой руке.
Оставшись без поводыря, слепая ведьма не впала в отчаяние. Ведь она находилась не в густом лесу и в непролазной чаще, а в широком рву, который за свою долгую жизнь исходила вдоль и поперёк. Она знала здесь каждый кустик, растущий вдоль тропинки, а каждое деревце, попадавшееся ей на пути, знало удар её посоха. Вот почему она вполне могла обойтись сейчас и без собаки.
Неожиданно в нагрудном кармашке её чёрного платья с белым воротником закуковала кукушка. Перехватив посох в левую руку, она вытащила из кармашка старенькую «нокию» и, нажав на кнопку вызова, на полуслове оборвала надоедливый рингтон. Звонила дочка.
– Мам, ну что?
– Я уже на горе, но Зою пока не вижу. Духи тоже, как в рот воды набрали. А вот Хаски вырвался от меня и убежал.
– Чёрт, да что же это такое! – негодуя, воскликнула дочка, но тут же опомнилась. – Ладно, а ты где? Я к тебе сейчас подойду.
Покрутив головой, Веда с лёгкостью определила, где она находится. Она стояла как раз напротив восьмой потерны.
– Я возле восьмой потерны, – ответила Веда. – С той стороны, где она заложена кирпичами.
Она определила это по верхнему потоку воздуха, сквозившему из широкого отверстия в верхнем правом углу кирпичной стены, слегка прикрытого ржавым металлическим листом.
– Ладно, стой там! – сказала Навка. – Или нет. Иди по направлению к седьмой потерне. Встретимся там на полянке.
Выключив телефон, Веда сунула его назад в нагрудный кармашек платья и, взяв в правую руку посох, двинулась дальше по тропинке. Метров через сто или чуть больше, она вдруг остановилась и повернулась лицом к крепостному валу. Где-то тут и должна была находиться та самая седьмая потерна. Нагиева нора .
Выход из неё был полностью засыпан грунтом. Во время войны здесь разорвалась вражеская авиабомба, половина тоннеля обрушилась и ушла глубоко под землю. Видимо, внизу находился подземный ход, который соединял все потерны по всему периметру крепостного вала.
Восстановить обрушенную половину тоннеля так и не смогли: вход оставили, выход из неё засыпали, а затем так мастерски подровняли крепостной вал, что с тех пор точное местонахождение седьмой потерны на склоне визуально никому определить не удавалось.