Последний участок путешествия был рутинным. Машина двигалась по федеральным дорогам на автопилоте со скоростью почти сто миль в час, окружающие дорогу болота с кустарником казались довольно монотонными.
Иво украдкой изучил своего попутчика. Гротон больше не казался мясистым и бледным. Каким-то образом то, что его послал Брад, изменило этого человека. В конце концов, не было причины сопротивляться в начале.
Хотя, впрочем, была, но не очень серьезная. Раньше Иво был свободен от предвзятости, но сейчас она появилась в его характере. Это было плохо. Кому, как не ему, это лучше знать.
— Это называется съезжать на скорости девяносто пять миль в час — заметил Иво, взглянув на спидометр после часа молчания. Тяжелая голова Гротона повернулась к нему, он непонимающе нахмурился.
— Федеральная дорога, девяносто пять, да, — сказал он. — Но мы вовсе не спускаемся.
— Я имел в виду, что мчимся на скорости девяносто пять миль в час к побережью Флориды, — пояснил Иво, укоряя себя за ребяческую попытку сострить. Гротон был не дурак, просто каламбур был не к месту. Он попытался изобразить дружеское отношение, как бы извиняясь за первоначальные подозрения, и все испортил.
Съезжать на скорости девяносто пять миль в час, подумал он и мысленно подмигнул себе. Он уже понял, что сложные каламбуры такого сорта не понятны большинству людей — по крайней мере тем, кому за двадцать пять. Брад, конечно, подхватил бы игру и выдал бы что-нибудь получше — но Брад был навряд ли типичен даже для их возрастной группы. Внезапно Иво почувствовал себя очень молодым.
— Ах, да, — сказал Гротон. — Конечно.
Иво отвернулся и в неловкой тишине уставился на ландшафт за окном.
Они уже были далеко за Джексонвилем, стройные пальмы встречались чаще, правда, еще было больше южной сосны. Плакат вдоль дороги гласил: «Св. Августин — старейший город в Америке — следующий поворот на восток». Иво подумал, что здорово было бы путешествовать по свету и не встречать постоянно докучливую коммерческую рекламу, но ему было известно, что существовало промышленное и другие виды давления, которые заставляли постоянно пересматривать допустимые виды, рекламы на плакатах вдоль федеральных дорог. Мотели, станции заправки и зарядки батарей, рестораны и другие предметы общественного интереса (выражаясь языком частных предпринимателей) — все это казалось вначале оправданным. Но стоило появиться прецеденту, и моральная эрозия превратила в предметы общественного интереса даже крепкие напитки, легкие галлюциногены и женские гигиенические средства.
Впереди он увидел старинные знаки номера дороги, но вместо номера на них были напечатаны какие-то слова. Он сонно прочел их:
Иво улыбнулся, пытаясь понять, как это связано с общественной службой ремонта дорог.
Внезапно он проснулся. Рядом грузно восседал Гротон и читал газету. В этом месте дорогу окаймляли лишь галька, кусты да пластиковые пакеты. Знака нигде не было, даже в его воображении, а то, что он прочитал во сне, был отрывок из поэмы, которую он хорошо знал, поэта, творчество которого он изучал.
Да, у человека, в отличие от облака, есть свобода выбора. Художник несет ответственность за свое творение. А предрешенность судьбы не свойственна сентиментальным типам.
Тем не менее, Иво Арчер направлялся в место, которого он никогда не видел, подчиняясь сомнительным директивам другого человека.
Свобода выбора?
«Это тоже пройдет» — гласил плакат, на сей раз реальный. Иво вздохнул, закрыл глаза и заснул.
Проснулся он уже над водой; Гротон перешел на ручное управление и двигался, минуя мост, к тому, что, по-видимому, было мысом. Хотя Иво не очень-то по душе пришлась таинственность, с которой его привезли сюда, тем не менее он не смог сдержать чувства возбуждения. Если конечным пунктом поездки не является этот берег, то это, должно быть — одна из орбитальных космических станций?
Сейчас они находились на дороге штата N 50. Знак на Дальнем конце моста указывал, что это Меррит Айленд, а чуть дальше была территория Космического Центра Кеннеди. Это была группа опрятных жилых строений и элегантных деловых зданий, в целом все было спланировано подобно парку и напоминало современный студенческий городок.
— Самый молодой город в Америке — а дальше выход в космос, — пробормотал Иво.
— Где-то так, — согласился Гротон, опять не поняв шутки.
— Здесь находятся почта, телефон, банк, больница, завод по очистке сточных вод, электростанция, вокзал, кафетерии, склады, Офисы…
— А для космических кораблей места не нашлось?
— Нет, — серьезно ответил Гротон.
Этот человек казался непробиваемым для иронии.
— Здесь работают ежедневно сорок тысяч человек. Корабли изготавливаются и собираются во многих местах, но пусковые площадки находятся на безопасном расстоянии, разумеется. Мы здесь остановимся только ради некоторых формальностей — идентификация, проверка здоровья, инструктаж и все такое. Неизбежное зло.
— Я здоров и не могу представлять угрозу безопасности, так как я родился в Филадельфии, вскормлен гидропоникой и не знаю, что я здесь делаю.
— Хотите заключить пари, что вы в состоянии выдержать десятикратную перегрузку? Что ваша нервная система способна перенести внезапное свободное падение без побочных реакций, как, например, сильная тошнота? Или что у вас нет аллергии на…
— Я никогда не заключаю пари, — сказал Иво с внезапной уверенностью.
— А что касается теста службы безопасности, то тут дело даже не в том, что вы знаете, а в том как вы будете реагировать на то, что узнаете в дальнейшем. Хорошие намерения и неполная информированность могут привести к наиболее неожиданным…
— Я понял. Где пусковая площадка?
— Около шести часов езды отсюда. Шаттл уже собирают.
— Собирают? А что случилось с тем, что был раньше?
Гротон проигнорировал вопрос, на этот раз юмор ему, по-видимому, совсем не понравился.
Через четыре часа и массы тестов их привели в сборочный ангар, сооружение устрашающих размеров.
— Наибольшее здание в мире, на момент его постройки, — сказал Гротон, и Иво сразу этому поверил.
— У нас их два. Здесь собирают носители типа «Сатурн».
— Сатурн? А я думал, что на Сатурн полетели три года назад.
Гротон остановился, взглянул на него и улыбнулся.
— Вы имеете в виду планету Сатурн. Вы правы, это была беспилотная миссия в 1977. Планировалось пройти за один раз мимо четырех газовых гигантов. Сейчас аппарат приближается к Сатурну, а завершит полет у Нептуна, через шесть лет. То же самое относится к параллельному конкурирующему советскому полету, разумеется.
— Так что здесь за Сатурн?
— Сатурн VI — так называется наш носитель. Основные компоненты собираются здесь, в вертикальном положении, а затем подвижной пусковой стол транспортирует его на космодром. Это позволяет эффективно использовать наши возможности.
— Я понял, — сказал Иво. Хотя на самом деле ничего не понял, но постеснялся выказывать свое невежество опять. Зачем, интересно, Гротон проводит эту экскурсию, вместо того, чтобы пойти прямо к шаттлу. Недалеко от серо-черного сборочного ангара он заметил любопытную конструкцию на гусеницах. Она была в высоту футов двадцать и размером с половину футбольного поля.
— А это что?
— Гусеничный транспортер. Весит около шести миллионов фунтов, груженый развивает добрую милю в час.
— Мне по душе эти скорости космического века.
Затем, не давая Гротону постичь иронию сказанного: