Пол Андерсон
Пиратский флот приближался к городу на рассвете.
С высоты пяти тысяч футов Земля, окруженная призрачной дымкой, казалась серо-голубой. Ирригационные каналы в первых утренних лучах солнца были будто заполнены ртутью. На западе сверкал океан, дальний край которого отдавал пурпуром, да виднелось несколько звезд.
Прислонившись к кормовому балкону своего флагманского корабля, Локланн сынна Холбер направил телескоп на город. Тот открылся ему беспорядочным скоплением стен, плоских крыш и квадратных сторожевых башен. Освещенные восходящим солнцем купола соборов отливали розовым. В небе не висело ни одного заградительного аэростата. Должно быть, слухи о том, что Перио оставил пограничные провинции на произвол судьбы, были правдивыми. Следовательно, то богатство мейканцев, которое можно было утащить, перевезли на сохранение в С'Антон. Это означало, что туда стоило наведаться. Локланн ухмыльнулся.
Робра сынна Стем, помощник капитана на Буффало, сказал:
— Лучше нам спуститься тысяч до двух, чтобы людей не разметало куда попало и не выбросило за городские стены.
— Ага, — кивнул головой, закрытой шлемом, шкипер, — Пусть будет две тысячи.
В вышине, где безмолвие нарушали лишь ветер да скрип снастей, их голоса звучали странно громко. Небо вокруг их дирижаблей простиралось туманной бесконечностью, расцвеченной на востоке красноватым золотом. На палубе посверкивала роса. Но когда затрубили длинные деревянные рожки, их сигнал прозвучал вполне органично, как и отдаленные слова команд, доносившиеся с других кораблей, топот ног, скрежет брашпилей и гул ручных компрессоров. В сознании человека Неба эти шумы были естественны для верхних слоев атмосферы.
Пять огромных дирижаблей стали ровно снижаться по спирали. Первые солнечные лучи высветили пять золотоголовых фигур, прямо и уверенно стоявших на носу гондол, их четкие силуэты контрастировали с безудержно-пышной раскраской воздушных шаров. Паруса и мачты казались неправдоподобно белыми на мрачном фоне западного участка неба.
— Эй, там, — начал Локланн. Он изучал порт, разглядывая его в телескоп. — Что-то новенькое. Что бы это могло быть?
Он передал трубу Робра, который прижал ее к своему единственному глазу. В круге, ограниченном объективом, различались каменные доки и склады, построенные несколько столетий назад, во времена могущества Перио. Сейчас их мощности использовались менее, чем на четверть. Нормальная суматоха убогого рыболовецкого флота, единственное прибрежное трехпалубное судно… и да, Октаи. Приносящий бурю! Откуда взялся этот монстр размером побольше кита, с семью мачтами невероятной высоты?!
— Не знаю, — помощник опустил телескоп, — Иностранец? Но откуда? На этом континенте нигде…
— Я никогда не видел подобной махины, — заметил Локланн. — Квадратные паруса на стеньге, косой парус внизу. — Он погладил свою короткую бородку. В утреннем свете та горела, как начищенная до блеска медь. Локланн был светловолос и голубоглаз, такие редко встречались и среди людей Неба, а в других местах о них и не слыхали. — Конечно, — сказал он, — мы не специалисты по морскому флоту. Мы видим корабли только мельком, — В словах Локланна прозвучало добродушное презрение: из моряков получались хорошие рабы, по крайней мере, единственно подходящим атрибутом воина дома являлся конь, а за границей — дирижабль.
Он обратился к более насущным проблемам. У него не было карты С'Антона, ему раньше не приходилось его видеть. Это была самая южная точка, в которой доводилось разбойничать людям Неба, и дальше почти никому не случалось бывать: в былые времена их воздушный флот оставался слишком примитивным, а Перио еще было в силе. Итак, Локланну вначале предстояло осмотреть город с высоты, сквозь дрейфующие облака, и составить план на месте. Не так уж это было и трудно, ведь у него были и сигнальные флажки, и мегафон для передачи приказов на другие корабли.
— Вон перед собором большая площадь, — пробормотал он, — Там-то наш контингент и сядет. Команда Штормового облака захватит то большое здание на восточной стороне… пожалуй… это резиденция их правителя. А там, вдоль северной стены — типичные казармы, вон и плац, — ими займутся солдаты с Койота. А воины с Небесной ведьмы приземлятся в доках, займут береговую оборону и захватят тот странный корабль, а потом присоединятся к атаке на гарнизон. Команде Огненного лося надо приземлиться в городе перед восточными воротами, чтобы взять горожан в котел. А я, заняв площадь, пошлю подкрепление туда, где оно потребуется. Все ясно?
Он собрал на палубу всех своих лупоглазых. Некоторые силачи, столпившиеся вокруг него, были одеты в кольчуги, но он предпочитал кирасы из армированной кожи. В стиле монгов. Они были почти такие же прочные, но намного легче. Локланн был вооружен пистолетом, но питал куда большее доверие к своему боевому топору. Из пращи или лука можно было стрелять почти с той же скоростью, что и из пистолета, — и не менее точно, — а огнестрельное оружие становилось баснословно дорогим, поскольку запасы серы иссякли.
Он ощутил напряжение, словно вновь был маленьким мальчиком, развертывающим подарки праздничным утром Середины зимы. Одному Богу Октаи известно, какие сокровища он обнаружит: золото, ткани, инструменты, рабов. Локланн предвкушал героические поступки и вечную славу. Возможно, смерть. Несомненно, однажды он сложит голову в бою: он столько жертвовал своим идолам, что они не пожалеют для него смерти на поле брани и шанса возрождения в образе человека Неба.
— Пошли, — крикнул он.
Перемахнув ограждение палубы, он спрыгнул вниз. Несколько секунд город крутился перед глазами; теперь он оказался сверху, а мимо пронесся Буффало. Затем, притянув лямку своего парашюта, он восстановил равновесие. Воздух вокруг пестрел алыми куполами парашютов. Почувствовав движение ветра, он схватился за стропу, направляя движение книзу.
* * *
Дон Мивел Карабан, кальде С'Антон д'Инио, готовил богатый пир для маврайских гостей. Дело даже не в том, что он расценивал их визит как поворотный момент в истории, который даже мог ознаменовать конец продолжительного периода их упадка. (Дон Мивел, являвший собой редкое сочетание практичности и грамотности, прекрасно сознавал, что вывод войск Перио в Бразиль, произошедший двадцать лет назад, был отнюдь не «временной мерой по выравниванию границ». Они не вернутся никогда. Пограничные провинции были предоставлены сами себе.) Но пришельцев было необходимо убедить в том, что они обнаружили богатый, могущественный и, в целом, цивилизованный народ, благодаря чему они стали бы посещать мейканское побережье с торговыми целями, что в итоге привело бы к заключению военного альянса, направленного против северных дикарей.
Пиршество продлилось чуть не до полуночи. Хотя некоторые ирригационные каналы засорились и так и не были восстановлены, так что земли окрестных деревень заполонили кактусы и обжили гремучие змеи, мейканские провинции оставались плодородными. Во время своего рейда, предпринятого пять лет назад, узкоглазые монгские всадники из Теккаса перебили массу пеонов, так как деревянные вилы и обсидиановые мотыги были слабой защитой от сабель и стрел. На восстановление прежней численности населения уйдет не менее десяти лет, и лишь тогда будут периодически наступать голодные годы. Итак, Дон Мивел предложил гостям множество яств: говядину, ветчину со специями, оливки, фрукты, вина, орехи, кофе, неизвестный людям Моря, — правда они проявили к нему мало интереса, — и прочее, и прочее. Затем последовали развлечения, музыка, фокусы, фехтовальные номера, представленные дворянами.
В этот момент корабельный врач с Дельфина, порядочно нализавшись, предложил показать им островной танец. Его мускулистое коричневое тело, обильно покрытое татуировками, стало дергаться в серии похожих на спазмы движений, вызвав снисходительные улыбки на губах чопорных Донов. Сам Мивел заметил: