Мы направились вдоль забора по тротуару к расположенной напротив корпуса ДЮСШ автостоянке, где был припаркован мой подержанный черный «БМВ» пятой модели. Я щелкнул пультом дистанционного управления, разблокировав центральный замок автомобиля, помог женщине сесть на переднее пассажирское сиденье и, обойдя автомобиль, влез на место водителя. В остывшей машине было холодно, сыро, неуютно, дискомфорта еще добавляло местами намокшее от долгого стояния под дождем пальто старушки и моя тоже успевшая кое-где намокнуть куртка, от которой я, повозившись в ограниченном пространстве автомобиля, избавился – снял и бросил на заднее сиденье. Пальто, разумеется, старушка, сидя в кресле, снять с себя не смогла бы, и я ей этого не предложил.
– Я слушаю вас, Маргарита Александровна! – проговорил я, поворачивая в замке зажигания ключ и включая систему обогрева автомобиля.
Ялышева достала из кармана пальто носовой платок, вытерла им мокрое от слез и дождя лицо, затем, отвернувшись, явно стесняясь, высморкалась и, обратив ко мне покрасневшее лицо, заговорила:
– Моему сыну тридцать два года. Он у меня один-единственный, поздний ребенок. Работает в одной фирме программистом. В прошлую субботу, 15 октября, его пригласила сослуживица Ангелина в гости к ее знакомому, какому-то адвокату. Там было несколько человек. Кто именно, я не знаю. Следующий день выходной, поэтому погулять можно было подольше. Сын вернулся домой около часу ночи. А на следующий день часов в одиннадцать утра к нам вдруг приехали полицейские и арестовали его. Артем, так зовут моего сына, был обвинен в убийстве того самого адвоката, у кого была вечеринка. Сначала сына посадили в изолятор временного содержания, а потом перевели в следственный изолятор.
Женщина, надо сказать, изъяснялась правильным, грамотным языком, было видно, что она из интеллигенции, хотя и небогато одета, но уж такое нынче время – истинная интеллигенция у нас теперь бедная.
– А почему вы думаете, что ваш сын ни в чем не виноват? Возможно, он и совершил это преступление, – сделал я не самое приятное для пожилой женщины предположение.
– Нет-нет, – горячо запротестовала моя собеседница и замотала головой так, что я испугался за ее старческие шейные позвонки, сломает еще по неосторожности. – Вы не знаете моего Артема. Это честный, порядочный человек, он и мухи не обидит. Он не мог никого убить.
– Ясно, – вздохнул я, однако высказывать вслух свою теорию относительно того, что все матери и отцы считают, будто их дети никого не могут убить, не стал. – Что еще можете рассказать о вечеринке и знакомых вашего Артема?
Пожилая женщина виновато посмотрела на меня и с печальными нотками в голосе ответила:
– Увы, Игорь Степанович, больше мне ничего неизвестно. В полиции помалкивают, говорят, что в целях тайны следствия.
«Черт возьми! – подумал я, вновь раздражаясь. – Что же она хочет, чтобы я, основываясь на таких скудных данных, сумел провести частное расследование?» Подавив раздражение, сказал:
– Ну, вы хоть знаете, где живет знакомая Артема?
– Нет, – с сожалением проговорила Маргарита Александровна. – Он парень скрытный, особо о своих личных делах и знакомых не распространяется.
– Хорошо, – произнес я, силясь, чтобы мое лицо не выглядело слишком кислым. – Тогда давайте адрес, где работает ваш сын. Вы же говорили, он вместе с этой Ангелиной на одной фирме трудится.
Слава богу, пожилая женщина хоть это знала.
– Старокузнецкий переулок, дом 12, – выпалила она. – Фирма по охране труда «Юнитенд». Это метро… – начала она объяснять дорогу, но я перебил:
– Не нужно, я в Интернете посмотрю.
Ялышева совсем разволновалась и расчувствовалась. Она вновь достала из кармана деньги и протянула мне.
– Спасибо большое, Игорь Степанович, за то, что согласились мне помочь, – сказала она с чувством. – Я понимаю, здесь немного, но у сына есть кое-какие сбережения. Правда, сейчас он в СИЗО и снять их с карточки не может, но когда освободится, он обязательно расплатится сполна. Вы не сомневайтесь! А если будет мало, я продам кое-что из своих вещей.
«Вот привязалась старая со своими деньгами», – внутренне усмехнулся я и отрицательно покачал головой.
– Пока не возьму, Маргарита Александровна, – я отстранил от себя протянутую руку. – Еще не заработал.
Рука пожилой женщины в нерешительности повисла в воздухе.
– Ну, вам же нужны средства на расходы, – проговорила она слезливо, очевидно решив, что раз я не хочу брать деньги, то ничего и делать не буду, а говорю с ней и обнадеживаю ее просто так, из жалости. И отчасти она была права. Признаться, я посчитал, что парень действительно виновен. Ведь для того чтобы быть заключенным в следственный изолятор, нужны серьезные причины, которых у полицейских для ареста Артема оказалось достаточно. Так что проведу для успокоения души старушки поверхностное расследование, за которое и деньги брать грешно, и на том с нею попрощаюсь. Об этом я подумал, а вслух сказал следующее:
– Обычно я, Маргарита Александровна, предоплату не беру. Боюсь спугнуть удачу. Тьфу-тьфу, – я преувеличенно старательно сплюнул через левое плечо, потому что посчитал, если выставлю свою суеверность, которая у меня начисто отсутствовала, напоказ, старушка мне больше поверит. – А вот как только дело завертится и я получу первые результаты своего расследования, я сразу же выставлю вам счет. Только, само собой, цифра не будет астрономической, – на всякий случай успокоил я пенсионерку. – В пределах разумного и с учетом вашего материального достатка. Ну и, разумеется, пенсионерам скидка, – пошутил я.
Женщина повеселела по двум причинам: во-первых, поверила, что я не морочу ей голову, а в самом деле берусь за ее дело; и во-вторых, дорого не возьму. Она спрятала деньги и вновь высморкалась в платок.
– Спасибо.
– Назовите мне свой контактный телефон и домашний адрес, – попросил я, доставая из бардачка блокнот и ручку. – Буду сообщать вам о своих действиях либо по телефону, либо при личной встрече. Вы же дома сидите?
– Да, Игорь Степанович, дома, – грустным тоном подтвердила Ялышева, очевидно сожалея об утраченной молодости, о том, что трудовая жизнь закончилась и она вынуждена сидеть на пенсии, хотя наверняка была бы не прочь еще потрудиться, если бы были силы и здоровье. Впрочем, чего это я так пессимистично? Может быть, Маргарите Александровне здоровья не занимать и дома она сидит с удовольствием, а грустит только лишь из-за проблем с сыном. – А так пятьдесят с лишним лет проработала врачом-терапевтом, – сообщила она.
Ну вот, я же говорил, что старушка из интеллигенции.
– Ясно, к кому теперь обращаться с болезнями, – хмыкнул я и перевел тему: – А откуда про меня-то узнали?
– Слухами земля полнится, – уклончиво ответила пожилая женщина и засобиралась. – Ладно, Игорь Степанович, пойду я.
Автомобиль прогрелся, стало тепло, и я сделал печку тише.
– Я вас довезу, не беспокойтесь, – сказал я и бросил блокнот и ручку снова в бардачок.
– Что вы, что вы! – замахала руками старушка. – Москва, пятница, вечер, пробки… Этим все сказано.
И она права, в Москве в это время час пик, все дороги забиты автомобилями, так что проще доехать на метро. Я настаивать не стал, тронул автомобиль с места, подбросил пожилую женщину до станции метро, а сам отправился домой, коротать свой пятничный вечер.
Глава 2. Ангелина
Жены у меня нет, есть сын… Нет, не так, а то глупо получается – вроде бы с сыном живу без жены. Правильно, наверное, сказать так: с супругой я разведен несколько лет назад, от совместного брака у нас есть сын, которому сейчас двенадцать лет. Я непьющий, некурящий, честный, порядочный, все удивляются, отчего же тогда от меня жена ушла. Я и сам удивляюсь, но, вероятно, именно из-за того и ушла, что честный и порядочный. Был бы хапугой, рвачом, наглецом, зарабатывал много денег, не ушла бы. А так обычный тренер Детской юношеской спортивной школы с ниже среднего уровня достатком… был в то время, когда она от меня смоталась. Сейчас ничего, более-менее зарабатываю, иной раз от детективной деятельности кое-что перепадает, так что на материальную сторону жизни не жалуюсь… Впрочем, на духовную тоже (не дурак я), как, в общем-то, и на сексуальную – недостатка в женщинах не испытываю. Случаются у меня с ними, причем довольно часто, романы, интрижки, а иной раз и любовные приключения. Некоторые женщины остаются у меня на ночь, кое-кто задерживается на неделю, кое-кто на месяц, а кто и дольше, но жениться не собираюсь. Хватит, был однажды женат. Сейчас у меня с женщинами затишье, я ни с кем не встречаюсь, но ничуть об этом не жалею, иной раз полезно побыть и в одиночестве – не мешает поразмышлять над тайной бытия, подумать о душе… Шучу, конечно, рановато в тридцать пять лет о душе заботиться, просто хочется после трудовой напряженной рабочей недели побыть одному, отдохнуть. Вот как сегодня, поваляться на диване в своей двухкомнатной квартире на восьмом этаже девятиэтажного дома, доставшейся мне в наследство от покойной мамы, посмотреть телевизор, полазать в Интернете, наслаждаясь тишиной, покоем, одиночеством. Размышлять о деле Маргариты Александровны пока не имело смысла, у меня не было никаких данных, буду думать о нем тогда, когда появится хоть какая-то информация. Я только лишь посмотрел на карте Москвы, где находится Старокузнецкий переулок и как туда добраться. Я еще немного покайфовал, лежа на диване у телевизора, попил чаю с купленным мною пирожным (страсть как люблю сладкое) и уснул.