— О боги! — Нартеофа трясло от волнения. — Я должен сообщить Сердику, немедленно…
— Можете сообщить. А можете просто отправиться туда самостоятельно, никому не говоря. Если Сердик узнает, то именно он будет руководить операцией. А так вы можете стяжать себе славу — и могущество…
— Сердику это не понравится.
— Будет уже поздно. Победителей не судят.
— Да, он что-то слишком возгордился. Неплохо было бы его немного проучить, усмехнулся Нартеоф, — Да! Клянусь бородой Волтама, я это сделаю! Давай координаты…
Через некоторое время генерал оторвал взгляд от записей и озадаченно посмотрел на Флэндри.
— Если все так, как ты говоришь, а я верю, что все именно так, — медленно произнес он, — это будет самая настоящая катастрофа для Империи. Почему ты на нашей стороне, терранин?
— Вероятно, ваши цели мне несколько ближе, — пожал плечами Флэндри, — а возможно, я просто реалистично оцениваю свое положение. Мы, терране, живучие твари — везде приспосабливаемся. Но у меня здесь есть враги, Нартеоф, и, судя по всему, появятся еще. Мне понадобится могущественный покровитель.
— Можешь считать, что он у тебя есть, — пообещал варвар. — Ты слишком полезен для меня, чтобы отдать тебя на растерзание. И… черт возьми, терранин, не знаю почему, но ты мне нравишься.
4
Игральные кости с грохотом разлетелись по столу и замерли. Принц Торрик незлобливо выругался и придвинул горку монет к Флэндри.
— Похоже, мне никогда не суждено выиграть, — засмеялся он. — Ты любимчик богов, терранин.
«Для раба у меня деда идут совсем неплохо, — подумал Флэндри. — Я становлюсь богатым».
— Удача улыбается слабым, ваше высочество, — улыбнулся он, — сильные в ней не нуждаются.
— В Тиэдгар эти титулы, — сказал молодой воин. Он был пьян; лицо его залилось краской от вина, вино лужицами растекалось по столу. — Мы с тобой стали хорошими друзьями, Доминик. С тех самых пор, как ты привел в порядок мои дела…
— У меня способности к счету, да и терранскве образование помогает, Торрик. Тебе, однако, нужны деньги.
— Когда Империя будет в наших руках, их хватит на всех. Мне же достанется в управление целая звездная система.
Флэндри изобразил удивление:
— Всего лишь одна система? Сын короля все-таки…
— Надо сказать спасибо Сердику, — Торрик резко помрачнел. — Грязный авагар убедил отца, что только один — он сам, конечно же — должен унаследовать трон. По его словам, ни одно королевство не может пережить разделения власти между сыновьями.
— По-моему, это очень несправедливо. И почему Сердик так уверен, что он лучше всех?
— Он старший. И это главное. А при его высокомерии ему даже в голову не придет в этом сомневаться. — Торрик опустошил еще один кубок.
— В Империи все устроено гораздо лучше. Преемник выбирается из большого круга семей, учитывая исключительно личные качества.
— А у нас все по старинке, что я могу поделать?
— Разве так должен говорить настоящий воин, Торрик? Сразу же расписываться в своем поражении — я был о тебе лучшего мнения!
— Но что я могу сделать?..
— Есть варианты. Власть Сердика, как и власть любого вождя, основана на преданности тех придворных, которые его поддерживают, и личной гвардии. Его не очень-то любят. Будет не так уж сложно расположить к себе многих из его друзей.
— Но это же предательство — ты что, хочешь сделать из меня убийцу брата?
— Разве я хоть что-нибудь сказал об убийстве? Это можно назвать просто смещением. Всегда можно выделить ему в управление пару систем, как он собирался поступить с тобой.
— Но послушай, у меня нет никакого опыта в этих ваших терранских интригах. Если я правильно понял, ты предлагаешь перени… переманить его союзников, посулить им больше, чем он… Как это называется — подкупить? — я в этом ничего не смыслю, Доминик. Не умею я такие дела проворачивать.
— Этого от тебя не потребуется, — пробормотал Флэндри, — достаточно содействия. Что может быть достойнее, чем помогать своим друзьям?
Граф Моргар, получивший во владение покоренные планеты Зантуди, был аристократом, могущество и влияние которого далеко превосходило его официальное положение. Жадность его также превосходила все разумные пределы. Он сказал капитану Флэндри:
— Терранин, твой совет отдать на откуп сбор налогов почти удвоил мои доходы. Но теперь туземцы взбунтовались против меня, при первой возможности убивая моих солдат и предпочитая сжигать свои фермы, чем платить оброк. Как поступают в Империи в таких случаях?
— Но ведь вам, конечно же, не составит большого труда подавить восстание, сэр, — сказал Флэндри.
— Все верно, но с покойников уже ничего не возьмешь. Неужели нет лучшего способа? Всем моим владениям грозит хаос.
— Есть несколько вариантов, сэр, — Флэндри стал перечислять некоторые из них: марионеточные местные советы, пропаганда, возлагающая всю вину на какого-нибудь козла отпущения, и прочие сценарии Не упомянул он только о том, что все эти методы эффективны только при искусном применении.
— Достаточно, — произнес наконец граф, бросив на невозмутимо улыбавшегося Флэндри суровый испытующий взгляд. — Ты успел оказать услуги многим шотланским лидерам, не так ли? Особенно это касается Нартеофа — захватив имперский арсенал, он стал большим человеком. Про других тоже есть что сказать. Однако создается впечатление, что от этого страдают скорее другие шотланы, чем Империя. Мне все еще непонятна смерть Норнагаста.
— История показывает, что перспективы большой наживы всегда вызывают внутренние конфликты, сэр, — сказал Флэндри. — В подобной ситуации сильный воин должен сконцентрировать в своих руках как можно больше власти и тем самым объединить народ перед лицом общего врага. Именно таким образом первым терранским императорам удалось прекратить гражданские войны и стать властителями всей доступной в их времена Вселенной.
— Гм-м, да. Нажива — власть — богатство — да, да, какой-нибудь действительно достойный воин…
— Так как нас никто не слышит, сэр, — сказал Флэндри, — рискну заметить, что Шотла сама видела много династических переворотов.
— Да… я, конечно, давал присягу королю. Но если предположить, только предположить, что подлинному благу Шотлы могла бы послужить свежая сильная кровь…
Подробностям этого дела они посвятили весь следующий час. Флэндри предложил принца Кортана в качестве возможного ценного союзника, но предостерег от сближения с Торриком, у которого есть свои честолюбивые планы…
В день зимнего солнцестояния состоялся большой пир. Город и дворец утопали в ярком свете под оглушительный хохот и звуки музыки. Облаченные в лучшие из своих нарядов воины и аристократы хвастались друг перед другом будущим разорением Империи. Примечательно, что число пьяных стычек с кровавым исходом в этом году заметно выросло, особенно в высших слоях общества.
Неосвещенных углов все-таки было достаточно. Флэндри стоял в одной такой нише у большого открытого окна и смотрел мимо городских огней на огромные белые холмы, освещенные бешено несущимися по небу лунами. Над головой по-зимнему ярко сверкали звезды; казалось, до них можно было достать рукой и снять с небосвода. Снаружи веяло холодом. Флэндри поплотнее закутался в плащ.
Послышались чьи-то легкие шаги. Обернувшись, он увидел королеву Гунли. Ее высокую юную фигуру скрывала тень, но зато лунный свет падал на лицо, от которого исходило призрачное сияние. Настоящая красавица по терраяским меркам, если не считать маленьких рогов и…
«Это все-таки не совсем люди. В них много человеческих черт, но ни один терранский народ никогда бы не проявил такой прямолинейности! — Улыбнувшись про себя, он подумал: — Но от женщин нигде не приходится ждать особого умения вести политическую игру, ни на Терре, ни на Шотле. Так что женщины здесь вполне человечны, с какой меркой ни подходи».