Одно хорошо – от созерцания местного мистического колорита ребята подобрались, некоторые даже вернули на место снятую по причине духоты броню.
Управитель городка, тоже сносно говорящий по-брадарски, буквально излучал радушие – он рассыпался в комплиментах и все зазывал нас на праздник с выпивкой и яствами. Делал он это так мастерски, что едва не уговорил, но очередного взгляда на верхушку храма хватило, чтобы удержаться от соблазна.
– Благодарю за радушие, но, как стало известно из сообщения вашего раджи, оба наших государства в большой беде.
– О, я не стал бы так беспокоиться, вы прекрасно успеваете, ведь раджа ждал вас не раньше чем через десять дней, – проявил подозрительную осведомленность смуглый толстяк.
Индус владел своим лицом не идеально, поэтому у меня сразу же появилось ощущение, что спешим мы не напрасно.
– Благодарю вас за приглашение, но я выполняю волю моего повелителя, а вот на обратном пути мы обязательно устроим совместный праздник, – с самым доброжелательным видом заверил я управляющего.
Ага, фиг тебе, смуглый, а не совместная пьянка, особенно после предательской судороги на твоем лице, я с тобой не рискну даже пить воду из одной реки…
Пока мы с управляющим занимались политесом, возле замерших на окраине города хидоев уже вертелись колоритные дамочки. В наличии весь набор – цветастые сари, гирлянды на шеях и, так сказать, звезды во лбу. Парни уже начали принимать из их рук подношения. Я тут же подозвал к себе выделенного Драганом десятника. В принципе отряд должен был вести Али, но Вин решил пока оставить его возле себя – арабу никак не удавалось найти общий язык с подчиненными. Но это никак не влияло на мое решение оставить Али на должности предводителя наездников на хидоях.
– Сбыня, кто разрешал принимать подарки?
– Так девчата такие симпатичные, – непонимающе пожал плечами поводырь, – чего ж отказываться-то?
– Отказываться не стоит, – чуть подумав, сказал я, – но пусть не вздумают это есть.
Сбыня хотел было возразить, но, наткнувшись на мой колючий взгляд, угрюмо кивнул.
Я и сам не понимал, с чего так завелся. Действительно, почему бы парням не полакомиться диковинными фруктами, которые в Брадар хоть и попадают, но не на каждый стол? И все же что-то грызло глубоко внутри. Возможно, недоверие к смуглым индусам осталось еще с прошлого года – когда они в качестве «озверелых» пытались дорваться до моей глотки.
Отряд быстро собрался в походный ордер и покинул городок по выложенной камнем дороге. Но хидои так и не успели набрать максимальную скорость, потому что были остановлены происшествием на дороге – прямо на брусчатке один из верховых коваев лапой прижимал к земле бледного мальчишку. Наездник что-то спрашивал у пленника, поглядывая на него через голову своего зверя.
– Что здесь происходит? – немного раздраженно спросил я.
– Да вот этот прятался в зарослях. Шустрик его почуял, а когда мы подошли, пацан рванул в лес как заяц. Пришлось догонять и тащить обратно.
– И чему ты удивляешься? Морда твоего Шустрика даже взрослого мужика доведет до обморока, не то что этого заморыша.
– Это вряд ли, – упрямо мотнул головой наездник, – в городке пацанва чуть не вешалась на коваев. Они же не взрослые и чувствуют, когда можно бояться, а когда нет. Этот боится меня больше, чем Шустрика.
Наездник был ближе к мальчишке и потому чувствовал его эмоции лучше меня, хотя все равно – настолько хорошего эмпата следовало запомнить.
– Хорох, – позвал я птицелюда.
Похожее на смесь обезьяны и ощипанного грифона существо тут же спрыгнуло со спины хидоя и подбежало к пленнику. Верховного хороха я с собой не взял – старик не годился для дальних походов, а вот его лучший ученик был в великолепной для птицелюда форме.
Подбежав к пленнику, хорох небрежно отмахнулся от рыкнувшего ковая, заставляя зверя отступить. Наездник принял действия птицелюда совершенно невозмутимо, ведь все поводыри, кроме меня, принимали молодых о́ни из когтистых ручонок этих нелюдей.
Юный индус завизжал как пойманный заяц, но тонкие пальцы хороха уже вцепились в его голову. А так как дворянской татуировки на пленнике быть не могло, нелюдь с легкостью «вскрыл» его мозг, добираясь до самых сокровенных тайн.
По моей спине пробежал холодок от воспоминания о процедуре инициации умений поводыря, при которой верховный хорох вот так же копался в моих мозгах, что-то там изменяя. Хорошо хоть теперь дворянская татуировка ярла защищала меня от подобных угроз, да и, по словам верховного хороха, взять под контроль Укротителя не сможет ни один птицелюд. Хотя Очину они все же сумели подсадить ментальный «наказ» на покорность. Почему-то эта мысль посетила меня только сейчас.
Очень своевременно!
Пока я предавался сомнениям, хорох закончил допрос.
– Господин, – поклонился птицелюд, подходя к Злюке, – он нес сообщение радже о нашем прибытии.
– Ничего удивительного, так должен был поступить любой нормальный слуга, – пожал плечами я и хотел послать Злюку вперед, но было остановлен предупреждающим жестом хороха.
– И еще: детеныш думает, что нас там ждет смерть.
– Подробности? – тут же насторожился я, и легкий холодок в спине начал затоплять все тело леденящей смесью опасения и ярости.
– Он ничего не знает, просто предполагает.
Насколько обоснованны предположения сопливого пацана, меня уже не волновало, потому что его доводы очень хорошо вписывались в картину, которую нарисовала для меня обеспокоенная интуиция.