Эромагия - Левицкий Андрей Юрьевич

Виктор Ночкин, Андрей Левицкий

Часть первая

ВЕНЕЦ И ЖЕЗЛ

1

Завидев блондина, Анита уставилась на него во все глаза — вот уж красавец! И ведь как раз в ее вкусе: высокий, кудрявый, крупные правильные черты лица и подбородок что твоя наковальня. Она всегда питала слабость к таким шикарным светловолосым громилам без страха и упрека.

Анита шла между двумя стражниками, еще двое топали сзади и спереди. Руки у нее были стянуты за спиной, на шее — цепь, конец которой держал идущий впереди сержант. Блондин же просто направлялся куда-то по своим делам, но, увидав их, встал столбом. Нарядом незнакомцу служили кожаные штаны и кожаная безрукавка — расстегнутая, обнажающая мускулистую грудь, поросшую рыжим кучерявым волосом. На ремне меч, на подбородке шрам, на лице двухдневная щетина — наверное, будет колоться, если… и глаза голубые!

Анита расправила плечи так, что вырез на платье разошелся пошире. Хотя бюст у нее был не очень большой, но он таки был, и вообще она отлично знала, как выглядит: невысокая, смуглая, черные, коротко стриженные волосы, губы бантиком, подбородок с ямочкой, а глаза большие и слегка раскосые. И ноги длинные. На платье справа имелся не то чтобы разрез, а скорее разрыв — след от потасовки со стражниками, когда неподалеку от городской стены они поймали ее. Длинный разрыв, аж до пояса. Взгляд Аниты скользнул вдоль улицы, но тут же сам собой вернулся к блондину. Тот стоял, медленно поворачивая голову, следя за конвоирами и их пленницей. Когда они приблизились, здоровяк потер кулаком подбородок и открыл рот.

— Эй, вы… — Голос у него был какой надо, старая Беринда называла такие голоса баритонами. — Куды ее ведете?

Стражники остановились, когда незнакомец преградил им дорогу.

— Ты какого хрена тута стал? — рыкнул сержант.

Все конвоиры, кроме сержанта, толстого и багроволицего, были ничем не примечательными личностями. А начальник их с самого начала проявлял к Аните интерес, заглядывал в вырез ее платья и пару раз назвал дочкой.

Они с блондином встали друг перед другом, чуть не упираясь животами.

— Ты чиво? — спросил сержант, приподнимаясь на цыпочках — незнакомец был куда выше его.

— А ты чиво? — откликнулся блондин.

— Прочь с дороги!

— Отпусти ее.

— Отпустить? Да ты кто таков ваще? Эта ж ведьма! — Теперь сержант чуть не подпрыгивал, будто задиристый петух.

Глаза Аниты сами собой распахнулись, подбородок приподнялся.

— Уходи, путник! — сказала она и поняла, что голос прозвучал так, как если бы она произнесла «Иди ко мне».

— А ты молчи! — Зазвенев цепью, толстяк обернулся к ней.

Блондин шагнул вперед, и сержант толкнул его в грудь. Вернее, попытался, потому что здоровяк перехватил руку (пленнице показалось, что он сделал это машинально), вывернул и дернул так, что сержант полетел на мостовую, выпустив конец цепи. Другие конвоиры закричали, и какое-то время вокруг замершей Аниты мелькали кулаки и раздавались вопли. Никто не успел вытащить оружия — противники стояли почти вплотную друг к другу, и драка закончилась, едва успев начаться.

Вскоре стражники валялись на мостовой и дружно стонали, а блондин возвышался над ними, растерянно хлопая своими голубыми глазищами — кажется, он только сейчас понял, что произошло.

Сержант встал на четвереньки, помотал головой и нашарил висящую на шнурке сигнальную дуду.

— Беги! — крикнула незнакомцу Анита, оглядываясь. Справа сплошные высокие заборы, а слева, между двумя домами, ограда в половину человеческого роста… — Топай отсюда! — повторила она. — Сейчас другие появятся…

Сержант засвистел на всю улицу. Стражники поднимались, охая и морщась. Блондин наконец сообразил, что к чему: схватил Аниту в охапку и сиганул через ограду.

В полутемном сарае-развалюхе он поставил Аниту на ноги. После бешеной гонки, когда здоровяк, прижимая ее к себе, петлял по дворам и перемахивал через изгороди, голова слегка кружилась. Покачнувшись, девушка боком привалилась к непрошеному спасителю.

— Пенек! Чурбан! — простонала она, тяжело дыша.

— Чиво? — удивился он. — Я ж тибе спас.

Она поморщилась и сказала:

— Ладно, теперь уж что. Тебя как звать?

— Тремлоу. Шон Тремлоу. — Он взял ее за плечи и повернул спиной к себе.

— Э! Ты чего делаешь?

— Так эта… ошейник снять…

— И как ты собираешься его сни…

На ошейнике спереди была петля, а сзади — две дужки и замок. Анита качнулась, когда Шон дернул его и с хрустом сломал. Потом прошуршал меч, и разрезанные веревки упали с ее рук.

Даже имя у него было мужественное. Когда Шон Тремлоу, бросив сломанный ошейник на пол, вновь встал перед ней и окинул взглядом с ног до головы, у Аниты слегка задрожали колени. Она быстро заговорила, пытаясь скрыть смущение:

— Ну, спасибо тебе. Смельчак выискался. Шон, говоришь? А я — Анита. Анита Бенсай, так меня зовут. Что ты делаешь в Пер-Амбое, Шон Тремлоу?

Они стояли рядом, глядя друг на друга, для чего Аните пришлось задрать голову вверх — ее макушка едва доставала до его груди. Шон сунул меч в ножны, почесал шрам на подбородке и развел руками.

— Хожу вот, — промямлил он.

Так и есть, решила она, умом мы не блещем, да? Но зато…

— Тута турнир скоро должон быть, вот я и… А эти… — Он махнул рукой куда-то за спину. — Чиво они тебя схватили?

— Ну… — Анита обошла Тремлоу по кругу, искоса разглядывая его. — Решили, что я ведьма. А в Пер-Амбое сейчас правит Валдо Мосин, слышал ведь про такого? Он и раньше ведьм не жаловал, не пускал в город, а тех, кто попадает к нему, он… Ну, ты знаешь — всякие ведь слухи ходят. Вот а сейчас, я слышала, к нему какой-то Жезл Страсти попал, так Валдо совсем уж озверел.

Слишком много говорю, решила она, да еще и голос дрожит. Надо успокоиться…

— Ты чернявая, — заявил Шон. — Потому с ведьмой спутамши.

Он медленно поднял руку, вновь почесал подбородок, глянул по сторонам и шумно вздохнул. На мужественном лице отразилась внутренняя борьба. Анита поняла: до Тремлоу тоже наконец дошло, что они стоят в таком располагающем к любезностям месте, как заброшенный сарай, полный соломы… она попятилась было, но Шон, что-то проворчав, одной рукой обхватил ее за талию, а второй за плечи и притянул к себе.

В первое мгновение Анита обмякла, повисла на его руках, сложив губы сердечком и чуть ли не поджав ноги, но потом чувство долга взяло верх — она заорала, несколько раз ударила его кулаками по плечам, уперлась в грудь и оттолкнула.

— Отвали!

— А чиво? — засопел Шон и отступил.

Обиделся, надо же. Чувствуя, что коленки опять дрожат — и на этот раз уже не слегка, — она оправила платье. Грудь ее тяжело вздымалась.

— Ты ж сама… — Шон, ссутулившись, отвернулся.

— Что, что я сама?

— Сама… так сматрела…

— Как я смотрела? Ничего я не… — Она замолчала. Ну да, смотрела. Ей даже стало жалко Шона — он сейчас напоминал медведя, перед которым сначала поставили кадушку с медом, а когда он вознамерился сунуть внутрь морду, убрали. — Ну ладно, Шон Тремлоу, не сердись.

Она схватила здоровяка за руку и выволокла из сарая, потому что место это и вправду было опасным.

Снаружи высилась стена бурьяна, за ней — изгороди. Крыши замка, стоящего на холме в центре лесного города Пер-Амбой, сверкали в солнечных лучах.

— Ты не серчай, — сказала Анита. — Просто я так сразу не могу.

— Чиво не можешь?

— Я еще не готова к этому, понимаешь?

— Чиво — не готова?

— Ну, мне надо… то есть чтобы… Мы должны лучше узнать друг друга, познакомиться поближе, то, се…

— Так давай поближе! — обрадовался здоровяк, хватая ее за талию, но Анита сбросила его руку.

— Нет! В смысле… Ты что, никогда не ухаживал за девушками?

Шон с легким удивлением воззрился на нее.