– Не нужно меня пугать, шеф.
Брэдли почувствовал, как в его груди поднимается волна раздражения. В придачу к жуткому похмелью его вынуждают еще выслушивать дурацкие проповеди. Неужели эти люди еще не осознали, что в этой стране ценную информацию без риска не добудешь?
– И последнее, – после паузы продолжил Хадсон. – Вчера я вынужден был вести неприятную дискуссию с советником посольства. Речь шла о твоей персоне. А также о твоих контактах с русскими и методах получения информации. Ты поддерживаешь связи с отставными сотрудниками госбезопасности, а это чревато неприятностями. Сотрудник посольства, с которым я обсуждал этот вопрос, просил тебя немедленно с ним связаться. Поверь, Майкл, это в твоих же интересах.
– Проклятые церэушники, – пробормотал под нос Брэдли. – Теперь ясно, откуда ветер дует.
Заметив на лицах коллег невольный испуг, он негромко рассмеялся.
– А, понимаю… Пардон, совсем вылетело из головы. Здесь даже стены имеют уши. «Осторожно, враг подслушивает!»… «Болтун – находка для шпиона»…
Последние две фразы он выдал по-русски.
– Считайте, что вы меня предупредили. Теперь-то наконец я могу идти?
– Проваливай, – вполне дружелюбным тоном сказал Хадсон. – Завтра можешь не приходить. Один день без тебя как-нибудь продержимся.
ГЛАВА 2
Говорят, Наполеон мог одновременно выполнять семь дел. Брэдли считал эти сведения исторической байкой, но только до тех пор, пока ему не довелось познакомиться с миссис Сюзэн Данлоп, вдовой известного американского журналиста Филиппа Данлопа, предшественника Хадсона на посту главы московской редакции «ВП». В редакции она занимала скромную должность технического секретаря, хотя круг ее обязанностей в действительности был гораздо шире. Брэдли был убежден, что именно Сюзэн Данлоп, выступающая в роли диспетчера, является основным и самым ценным игроком всей их команды. Стоило ей не выйти на работу – такое случалось, правда, крайне редко, – как хорошо отлаженный механизм тут же начинал давать сбои. Эта сравнительно немолодая уже женщина, – в прошлом году миссис Данлоп исполнилось пятьдесят, – обладала фантастической работоспособностью. У четы Данлоп не было детей, и свой нерастраченный материнский потенциал она щедро расходовала на молодых сотрудников бюро. Хадсон бессовестно взвалил на нее все делопроизводство, Проберт также не давал ей скучать. Помимо этого, существовали десятки других дел, важных и неотложных, и с каждым из них Сюзэн Данлоп справлялась блестяще. Появлялась она в своем кабинете без четверти семь утра, а уже в восемь был готов список официальных мероприятий, на которых желательно было присутствие спецкоров бюро. В ее голове содержалась уйма полезных сведений, и многие сотрудники без зазрения совести использовали свою секретаршу в качестве каталога или телефонного справочника.
Брэдли ходил у миссис Данлоп в любимчиках. Когда он вошел в ее кабинет, Сюзэн как раз демонстрировала высший пилотаж, она выполняла сразу несколько дел: отвечала по городскому телефону, манипулировала помадой и кисточкой для ресниц, краем глаза просматривала свежераспечатанную статью Брэдли и даже умудрилась дотянуться до кнопки включения кофеварки. Еще одна трубка лежала рядом с другим телефонным аппаратом.
Брэдли дружески подмигнул миссис Данлоп, перелистал стопку бумаг, отделил последнюю страницу и пробежал глазами текст. Шеридан выбросил два последних абзаца, и все встало на свои места. Брэдли взял со стола список мероприятий, но затем вернул его на место, вспомнив, что последующие сутки он свободен. Сюзэн жестом дала ему понять, что репортаж ей понравился, затем показала глазами на снятую трубку:
– Это тебя, Майкл.
Далее нажала на кнопку интеркома.
– Шеф, возьмите трубку. Вам звонят из посольства.
Брэдли, в свою очередь, также взял трубку городского телефона. Голос был мужской и, кажется, незнакомый. Этот человек говорил по-английски безукоризненно.
– Мне нужен мистер Брэдли. По неотложному делу.
– Я вас слушаю, – бросил в трубку журналист. – Говорите коротко, по существу. Я тороплюсь.
Он сделал знак Сюзэн, чтобы та записала разговор на магнитофон и включила внешний динамик. Выполнив его просьбу, секретарша поставила перед ним чашку горячего кофе.
Журналист, обжигаясь, сделал несколько мелких глотков, продолжая слушать невидимого собеседника, который вкратце изложил свою просьбу и перешел к перечислению пунктов инструкции. Брэдли едва сдерживался, чтобы не послать этого типа подальше, но интуиция подсказывала ему, что этого делать не следует.
– Заткнитесь на минуту, – грубо оборвал он говорящего. – Во-первых, вы забыли представиться. А во-вторых, я обычно с посредниками предпочитаю дел не иметь. Назовите фамилию клиента.
– Только не по телефону, мистер Брэдли. Поверьте, так будет лучше для вас и для моего клиента.
Брэдли почувствовал прилив гнева.
– А если я пошлю вас к черту?! А заодно и вашего клиента?
В разговоре возникла небольшая пауза, затем невидимый собеседник ровным тоном произнес:
– Вы имеете на это полное право, мистер Брэдли.
Брэдли передал Сюзэн трубку, взял у нее микрокассету с записью разговора, спрятал ее в карман пиджака.
– Сюзэн, ты все слышала. Какие будут комментарии?
Миссис Данлоп отложила в сторону косметические принадлежности, смерила журналиста задумчивым взглядом.
– Майкл, тебе лучше бы лететь вместе с Кэтрин и Люком. Боюсь, за две недели ты здесь натворишь дел. Хочешь совет? Держись от этих людей подальше.
Спустя мгновение выражение ее лица несколько смягчилось.
– Майкл, надеюсь, я тебя не обидела? Не обращай внимания на мое старческое брюзжание. Мне не хотелось бы, чтобы тебя втянули в какую-нибудь грязную историю, но ты ведь все равно поступишь по-своему. А теперь вон отсюда. Я предполагаю, что звонок из посольства имеет прямое отношение к твоей персоне.
В подтверждение ее слов на пульте интеркома загорелась красная лампочка. Щелкнул динамик, и из него послышался рассерженный голос Пола Хадсона:
– Сюзэн, вы не знаете, где этот кретин?
Брэдли сделал умоляющее лицо, и секретарша понимающе кивнула.
– Вы это о ком, шеф?
– У нас в бюро есть только один кретин, – уточнил Хадсон. – Его зовут Брэдли.
– Очень жаль, шеф, но Майкл только что ушел.
Брэдли жестом поблагодарил Сюзэн, она, в свою очередь, приложила палец к губам.
– Найдите его, миссис Данлоп. Звоните ему в машину, домой, в преисподнюю или где он там сейчас находится и передайте, что… Короче, пусть вспомнит наш разговор и свяжется с кем надо.
– Прошу прощения, шеф, с кем?
– Он прекрасно знает, с кем! – рявкнул напоследок Хадсон и отключил интерком.
– Все слышал? – повернулась к нему секретарша. – А теперь быстренько испаряйся. Не забудь, регистрация начинается за два с половиной часа до вылета. И еще… Купи Кэтрин цветы, а то опять забудешь.
Брэдли направился к выходу, но затем в нерешительности остановился.
– Сюзэн, раз ты так добра ко мне… Позвони Кэтрин и предупреди ее, что я, возможно, задержусь на пару часов. Спасибо, Сюзэн.
Миссис Данлоп погрозила ему кулачком, но Брэдли к этому времени уже успел выскочить в коридор.
ГЛАВА 3
У американского журналиста Майкла Брэдли было лишь одно хобби, но зато какое – он обожал коллекционировать чужие секреты. Известно, что в мире существует множество людей, помешанных на собирательстве. Коллекционируют все, что под руку подвернется: марки и ретроавтомобили, пустые пивные банки и роскошные яхты, спичечные коробки и недвижимость, редкие нумизматические монеты и счета в зарубежных банках. Брэдли коллекционировал темные истории, и в этом деле у него был несомненный талант. Толпы людей ежедневно и ежеминутно с безразличным скучающим видом проходят мимо очевидных вещей, многие даже спотыкаются, но все равно норовят их не замечать, и лишь избранные, подобные Брэдли, способны по достоинству оценить находку. Он никогда не поленится нагнуться за этой самой вещицей, бережно поднимет ее, очистит от пыли и грязи, помнет в пальцах, повертит так и эдак, словом, задействует при этом все данные господом человеку органы осязания. В то время как его ноздри широко раздуваются в предчувствии близкой разгадки, в сознании вспыхивает предупреждающий сигнал: «Осторожно, Майкл! Эта вещица дурно пахнет. Выброси ее немедленно!» Брэдли доверял собственной интуиции, но это еще не означало, что он всегда и безоговорочно подчинялся указаниям своего внутреннего голоса.