— Нет, почему же. Просто… — Светлана замялась. — То, что вы сказали, резко отличается от всего того, что я слышала о Мамотюке раньше. И кстати — вы не говорили об этом следователю из угро.
— Не говорил, — согласился Рогов. — А знаете почему?
Светлана отрицательно покачала головой:
— Нет.
— Да потому, что тогда она еще не ушла от меня. И я готов был забыть все и ни словом ее не упрекнул. Что, не верите?
Иван Павлович был изрядно пьян. Блеск в его глазах сменился мутью, голова медленно покачивалась.
— Верю, — поспешно сказала Светлана. — Иван Павлович, я думаю, вам больше не стоит пить. Если ваши коллеги увидят вас в таком состоянии, вы…
— А, бросьте! — небрежно махнул рукой Рогов. — Ничего со мной не случится. Как говорится, не впервой.
Он вновь потянулся за бутылкой. «Еще одна порция граппы — и он будет совершенно невменяем», — подумала Светлана и поспешно спросила:
— Иван Павлович, кто такая Алла Б.? Я видела ее на фотографии вместе с Мамотюком.
Бутылка замерла в руке» Рогов.
— Алла Б.? Ну… я знаю двух Аллочек Б. — Улыбка Рогова стала игривой, и Светлана поняла, что сейчас он будет шутить. — Первая…
— Только не надо про Пугачеву, — опередила Светлана.
— Хорошо, не буду. Тогда перейду сразу ко второй. Это страшная женщина. Ну то есть… Не в том смысле, что страшная физиономия. С физиономией у нее как раз все в порядке. Я имею в виду… душу. Душа у нее черная. В ней царит полный хаос, как в вертепе. Одним словом, р-роковая женщина!
Иван Павлович налил-таки себе граппы и отставил бутылку в сторону.
— Скажите мне фамилию этой женщины.
— А зачем вам?
— Я хочу с ней поговорить.
— О Рэме?
— Да.
— Что ж… Это будет вполне уместно. Рэм частенько к ней захаживал. Впрочем, не он один. Ваше здоровье, деточка! — Рогов осушил стакан и вытер губы ладонью. — Так говорите, хотите знать ее фамилию?
Светлана кивнула:
— Да. Очень.
— Боровская. Алла Петровна Боровская. Проживает в Марьиной Роще. По адресу…
Рогов продиктовал адрес. Светлана записала его в блокнот.
— Иван Павлович, вы назвали Боровскую роковой женщиной. Могу я узнать, что вы имели в виду?
— Ох, деточка. Я вижу, любопытства вам не занимать.
— Это не праздный интерес. Я делаю свою работу.
— Я понимаю, понимаю, — покивал Рогов. — Что ж, видимо, истина, и впрямь, достигается путем многочисленных расспросов. Видите ли, я назвал Боровскую роковой женщиной, потому что на ее счету немало разбитых мужских сердец. Даже ваш покорный слуга чуть было не потерял из-за нее голову.
— Вы? — удивленно вскинула брови Перова.
Иван Павлович кивнул:
— Я. Я даже жениться на ней хотел. Давно. Лет пять назад.
— А как же…
— Моя жена? — Рогов грустно улыбнулся. — Представьте себе, в тот момент мне было абсолютно не до жены. Эта роковая барышня вскружила мне башку. Черт подери, у нее настоящий дар кружить мужчинам головы!
Перова нахмурилась. Пока что она абсолютно ничего не понимала.
— Чем же занимается эта женщина? — сухо спросила Светлана. И добавила: — Разумеется, в свободное от адюльтера время.
— Точно не знаю. Во времена наших с ней отношений она пыталась стать певицей. Что-то даже записывала в студии… Погодите, как же там?.. — Рогов повертел в воздухе растопыренной ладонью и вдруг запел — красивым, чистым баритоном:
— Вертинский, — узнала Светлана.
Рогов кивнул:
— Совершенно верно. Александр Вертинский, царство ему небесное. Хороший был артист. Пел не трахеями, а сердцем.
— Значит, она пела песни Вертинского? Экзотический выбор.
— Никогда не знаешь, где спрятана золотая жила, — философски заметил Иван Павлович. — Мы надеялись, что ниша романсов на нашей эстраде еще не занята. -
— «Мы»? — переспросила Светлана.
Рогов качнул седой гривой:
— О да. Мы! Я ведь вроде как спонсировал Аллочку. Был на студии, когда она записывала свои песенки. Пытался через знакомых пристроить их на радио. Но… Как говорят в таких случаях, мы потерпели полное фиаско. То ли вокальные данные у Аллочки были не на высоте, то ли романсы давно и безнадежно вышли из моды… — Иван Павлович посмотрел на почти пустую бутылку и мрачно закончил: — Так или иначе, но после этого мы расстались.
— Ясно. А что, генерал Мамотюк тоже был ее любовником?
Рогов пристально посмотрел на Перову. Усмехнулся:
— Я вижу, деточка, вы любите называть вещи своими именами. Это хорошее качество. Да, Рэм спал с ней. Правда, у них это было не так серьезно, как у нас. В отличие от меня, Рэм был железным парнем, он никогда бы не бросил жену ради красивой шалавы.
— А она? — поинтересовалась Светлана.
— А что — она?
— У нее были серьезные виды на генерала?
Рогов задумался. Потом сказал, пожав плечами:
— А черт ее знает. Аллочка всегда была себе на уме. Знаете, этакая хитрая, зубастая лиса, которая пришила к голове заячьи ушки. По крайней мере, мне никогда не удавалось угадать, какие мысли прячутся в ее прекрасной маленькой головке.
— Рэм Борисович говорил с вами о ней?
Рогов покачал головой:
— Со мной — нет. А вот с Пьером… С Пьером, должно быть, говорил.
— С Пьером, — повторила Светлана, как бы для того, чтобы зафиксировать в голове это имя. — А это кто?
— Пьер Славский. Наш с Рэмом общий друг.
— Петр Иванович Славский?
Рогов прищурился:
— Я вижу, вы и о нем слышали. Может быть, даже встречались, а?
— Может быть, — кивнула Светлана.
— Вот, значит, откуда вы знаете об Алле. Интересно, что он вам о ней рассказал?
— Ничего. Он сказал, что Алла — его знакомая.
— И все?
Светлана кивнула:
— И все.
— Что ж… Он неболтлив. — Рогов задумался. Потом покосился на Перову и тихо пробормотал: — Может, зря я это вам?.. Про Аллу и остальное?
— Нет, — твердо сказала Светлана. — Не зря. Мамотюк был вашим другом. И его убили. Я ищу убийцу генерала. И для вас, как для его друга, дело чести помочь мне в этом.
— Все верно, все верно, — уныло покивал Рогов. — И все же некрасиво как-то получается. Пьер ничего вам не сказал, а я… я все выложил. Н-да, партизан из меня никакой.
— При чем тут «партизан»? — обиделась Светлана. — Если Славский что-то скрыл от меня — ему же хуже. Возможно, тем самым он помогает убийце остаться на свободе.
— О как! — усмехнулся Рогов. — Много вы понимаете, деточка. А если он хотел уберечь его честь? Честь погибшего друга! Допускаете вы такое развитие событий?
— Ну вообще-то… — неопределенно произнесла Перова. Затем уверенно мотнула головой: — Нет. Он обязан рассказать все следствию. А вообще, чем больше я вас слушаю, тем сильнее мне хочется встретиться с этой роковой красавицей.
— В чем же дело? Адрес у вас есть, — пожал плечами Рогов. — И знаете что, деточка… я вам больше ничего говорить не буду. Все, что касается отношений Аллы и Рэма — это их, сугубо частное и конфиденциальное дело. Поговорите с Аллой. Если она сочтет нужным рассказать вам об отношениях с Рэмом… — Тут Рогов вновь пожал плечами. — Значит, вам повезло. А нет, так докапывайтесь сами. Засим мы с вами попрощаемся.
Он взял со стола бутылку.
— Она почти пустая, — напомнила Светлана, вставая.
Рогов осклабился в улыбке:
— Ничего. У меня в шкафчике дожидается ее сестричка-близнец. Покончу с этой, возьмусь за сестренку.
Светлана вышла из кабинета.
8
Двор дома номер девять, расположенного на одной из улиц Марьиной Рощи, был небольшим и уютным. Качели, маленькая механическая карусель, деревянная горка — и все это обсажено невысокими каштанами.