Гамильтон вскочил:
– Она рядом, в холле! Пожалуйста, сколько влезет – пригласите и спросите!
– Я с тобой не собираюсь спорить, – вздохнул Эдвардс. – Твоя жена классифицирована как фактор риска, а посему впредь до особого распоряжения ты отстраняешься от работы. Либо представь убедительные доказательства того, что она не коммунистка, либо отделайся от нее. – Он пожал плечами. – У тебя же карьера, парень. Дело твоей жизни!
Грузно поднявшись из-за стола, Макфиф вперевалку подошел к Джеку.
Собравшиеся чиновники зашевелились, как болотная ряска под сапогом. Стали тоже подниматься и тянуться к выходу. Разбирательство по делу Гамильтона закончилось. Ухватив Джека за локоть, Макфиф настойчиво повел его к дверям.
– Давай поищем, где тут можно подышать!.. А как насчет выпить? Втроем – ты, я и Марша!.. В «Сейф-Харборе» виски закисает без нас. Думаю, мы могли бы проявить к нему сочувствие.
Глава 2
– Ничего пить не буду! – заявила Марша ломким, нервным голосом. Бледная, решительная, она стояла перед Макфифом, игнорируя идущих через холл чинуш. – Мы с Джеком собрались на «Мегатрон». Смотреть пуск новой установки. За неделю вперед планировали.
– Моя машина рядом, – расшаркался Макфиф. – Я вас подброшу. – Иронизируя, он добавил: – Я же легавый. Могу подкинуть вас прямо на место!
Когда запыленный «плимут» покатил вниз по склону к корпусам «Мегатрона», Марша проговорила:
– Не знаю, то ли мне смеяться, то ли плакать?.. Я просто поверить не могу! Вы всё это серьезно?
– Полковник предложил Джеку выкинуть тебя, как старое пальто, – проворчал Макфиф.
Оглушенная новостью, Марша судорожно выпрямилась, сжав сумочку, как утопающий хворостину.
– Ты поступил бы так?
– Нет, – ответил Гамильтон. – Даже будь ты извращенка, коммунистка и алкоголичка, вместе взятые.
– Ты слышал? – обернулась она к Макфифу.
– Слышал.
– Что скажешь?
– Думаю, что оба вы – чудесные ребята. Джек был бы сукин сын, если б решил иначе. Я и полковнику Эдвардсу так сказал.
– Кто-то из вас двоих, – начал Гамильтон, – здесь явно лишний. Кого-то надо вышвырнуть из машины. Сейчас брошу жребий!..
– Ты разве не видишь? – прошептала Марша. – Произошла ужасная вещь! Это же заговор против нас двоих. Против нас всех!
– Я и сам себя чувствую гнусно, – признался Макфиф. Свернув с дороги к контрольно-пропускному пункту, он вырулил на территорию «Мегатрона». Дежурный у входа отдал честь и помахал рукой, Макфиф махнул в ответ. – В конце концов, вы же мои друзья… но вмешался служебный долг, принуждающий строчить «телеги» на друзей. Собирать компромат, распутывать сплетни… Думаете, мне это по душе?
– Засунь свой долг… – начал было Гамильтон.
Но Марша дернула его за рукав:
– Чарли прав. Он не виноват. Мы все тут ни при чем, все трое.
Машина остановилась у главного входа. Макфиф выключил двигатель, они вышли из машины и побрели вверх по широким бетонным ступеням. После идиотских разборок желание радостно лицезреть чудо техники как-то отпало.
Небольшая группа специалистов собиралась поблизости. Гамильтон придирчиво оглядел их. Модно одетые молодые люди со стандартной короткой стрижкой по-приятельски болтали друг с другом. Рядом топталась и обычная в таких случаях горстка зрителей с улицы. Благополучно пройдя контроль, они предвкушали удовольствие от предстоящего зрелища – «Мегатрон» в действии. Но Гамильтона тянуло к специалистам, все ж таки коллеги…
«Точнее сказать, – подумал он мрачно, припоминая сегодняшнее сборище, – я был их коллегой, еще недавно…»
– Я отойду на минутку, – едва слышно проговорила Марша, прикладывая платок к покрасневшим глазам. – Зайду в женскую комнату, приведу себя в порядок.
– О’кей, – буркнул Джек, погруженный в собственные мысли.
Она отошла, и Гамильтон с Макфифом остались тет-а-тет в гулком коридоре главного корпуса «Мегатрона».
– Может, оно и к лучшему… – как бы отмахнувшись от назойливой мухи, выдохнул Гамильтон.
Черт возьми, десять лет – долгий срок, для любой работы – долгий. Но тогда чего он достиг за эти годы? Вот вопрос.
– Ты имеешь полное право обижаться, – вяло отреагировал Макфиф.
– Намерения, конечно, у тебя благие, – ответил Гамильтон, отошел и стал в стороне, засунув руки в карманы.
Хм… обижен! Не то слово. Он оскорблен до глубины души. И чувство это будет с ним, пока он не решит, кому же в конце концов сохранить верность… Скользкая дорожка! Но дело даже не в этом: случившееся стало для Джека потрясением основ, всех его устоявшихся привычек. Это удар по всему, во что он верил и считал незыблемым. И глубже всего уязвил его именно Макфиф, угрожающий теперь его семейному благополучию. И той женщине, которая значит для Гамильтона больше, чем кто-либо другой на свете.
Даже больше, чем работа. Джек вдруг отчетливо, до боли зубовной осознал это именно сейчас. Его личная преданность всецело принадлежала жене. Прочувствовать это было непривычно и странно. Фактически выбор – кому же он остается верен – бездарен в своем зародыше. Однако у Джека появилась фобия, будто их с Маршей силой оттаскивают друг от друга, словно происходит некое тайное действо, повлиять на которое невозможно. Еще мгновение-другое, и он потеряет любимую женщину навсегда.
– Да, – с трудом ответил он Макфифу. – Чертовски обидно…
– Найдешь ты другую работу. С твоим-то опытом.
– Моя жена! – напомнил Гамильтон. – Я о ней толкую. Как думаешь, будет у меня шанс когда-нибудь поквитаться с тобой? Хотелось бы!.. – Последняя фраза даже для самого Джека прозвучала по-детски наивно. – Ты больной уродец! – заявил он Макфифу, продолжая бесполезный разговор отчасти потому, что не хотелось давить горечь обиды в себе, а отчасти – просто от скуки. – Ты расправляешься с невинными людьми. Параноик в бредовом угаре…
– Прекрати! – оборвал его Макфиф. – Тебе дано было время одуматься, Джек. Целые годы. Слишком много, Джек.
Пока Гамильтон подбирал словцо покруче, вернулась Марша.
– Они запускают простых смертных. Крупные шишки уже посмотрели… – Сейчас она выглядела более спокойной. – Эта штука, новый дефлектор, говорят, уже включен.
Гамильтон неохотно покинул капитана.
– Тогда идем.
Макфиф поковылял рядом.
– Это должно быть интересно, – бубнил он, ни к кому конкретно не обращаясь.
– Наверняка! – отчужденно ответил Гамильтон, чувствуя, что весь дрожит.
Глубоко вздохнув, он вслед за Маршей вошел в лифт и машинально повернулся лицом к выходу. Макфиф сделал то же самое. Гамильтон мог теперь вволю насмотреться на его багровую бычью шею.
На втором этаже они увидели молодого негра с повязкой на рукаве, собиравшего группу посетителей. Они присоединились к нему. Другие терпеливо ожидали своей очереди. Стрелки часов показывали три пятьдесят; дефлектор уже работал полным ходом.
– Начнем, – на удивление тонким голосом произнес негр, когда группа направилась к обзорной платформе. – Нам надо пошевеливаться, чтоб другие успели. Как вам известно, «Мегатрон» в Белмонте сооружен Комиссией по атомной энергии для искусственного воссоздания космических излучений. Главный элемент «Мегатрона» – гигантский магнит, который разгоняет протоны. Положительно заряженные протоны поступают в линейную камеру магнита из трубы ускорителя…
В зависимости от интеллекта и настроения зрители либо глупо лыбились, либо игнорировали гида. Один высокий, худощавый и строгий пожилой джентльмен стоял столбом, сложа руки, и выражал неприкрытое презрение к науке вообще.
«Вояка!» – отметил Джек, увидав потемневший металлический значок на хлопчатобумажной куртке.
«Ну и черт с ним, – подумал он с горечью. – К черту патриотизм вообще. И в конкретном смысле, и в абстрактном. Что солдафоны, что легавые… Их ничего не интересует, кроме пива, собак, автомашин и пушек».
– А имеется ли рекламный проспект? – жеманно, но в то же время настойчиво спрашивала гида пухлая мамаша преклонных лет. – Мы бы хотели взять с собой для чтения. И для школы тоже.