Способному человеку необходимо честолюбие, оно подобно закалке стали. При слишком сильной закалке сталь становится хрупкой, при слабой — мягкой; но без честолюбия невозможно достичь поставленной цели.
От автора
Собирать материал для романа подобного рода трудно, а подчас и вовсе невозможно. Поскольку доступ в иные правительственные учреждения попросту закрыт, то необходимую информацию приходилось извлекать из произведений других авторов — ради достижения максимальной достоверности.
Чаще всего я прибегала к книгам «Специалист» и «Война с террористами: как ее выиграть» Гейла Риверса, «Облава» Питера Мааса, «Охотник за шпионами» Питера Райта и «Секретная война» из серии «Вторая мировая война». Материалы о воздушном ударе по Ливии, нанесенном США 15 апреля 1986 года, почерпнуты мною из отчетов, напечатанных в «Нью-Йорк таймс», «Сент-Луис пост-диспэтч» в журналах «Тайм» и «Ньюсуик». Разумеется, в интересах повествования я отступала от последовательного изложения событий, поэтому все фактические ошибки должны быть отнесены на мой счет.
Как всегда, приношу благодарность всем тем, кто помог роману увидеть свет: Марии Карвейнис, моему литературному агенту, без которой вообще ничего бы не получилось; Дамарис Роулэнд, моему редактору, которая постоянно требует от меня писать лучше; Сивил Пинкус, моему издателю, которая не позволяет мне останавливаться на достигнутом; Джони Фридману, который делает для меня обложки раз от разу все красочнее; Сабре Эллиот, которая помогает моим книгам не залеживаться на полках; Лизелле Готлиб, которая всегда обеспечивает мне великолепную рекламу; Донне Гоулд, Эми Бэррон и Кирстен Краймейер за выпавшую им непростую роль организаторов моего паблисити; а также Кристи и Кэрол из Секретарской службы Бойл, освободивших меня от самой неприятной части работы — перепечатки рукописи. Всем им моя глубочайшая благодарность.
Пролог
Вашингтон, сентябрь 1985 года
Документа, удостоверяющего смерть, не было.
Джейми выключила фильмоскоп и долгое время смотрела на экран. Невероятно! И пусть никто ей не верит. Вот же она так близко — руку протянуть! — к тому, чтобы раскрыть заговор молчания, продолжающийся уже девятнадцать лет. Но никто, никто не хочет ее выслушать. Никто не воспринимает ее исступленных требований всерьез, в ней видят лишь отчаявшуюся женщину, которая не в состоянии примириться с реальностью, которая выдумала весь этот возмутительный бред о шпионах, секретных соглашениях и… Джейми в сердцах стукнула кулаком по столу. Должен же наконец кто-то выслушать ее и помочь! Но кто? Даже при всем ее упорстве Джейми вряд ли можно было надеяться на правительство — кому в высших эшелонах власти США захочется раскапывать давнишнюю историю, с которой беды не оберешься? Значит, надо действовать окольными путями. А улик более чем достаточно, да и концы с концами не сходятся. Где, например, документ о месте захоронения? Его нет. Нет и свидетельства о смерти. Грязно сработано. Очень грязно. «Боже… Неужели он жив?» — в который раз спрашивала себя Джейми. Смела ли она надеяться?
Если он и впрямь мертв, размышляла Джейми, то почему они так боятся раскрытия тайны? Неужели кому-то еще есть до этого дело? Ну не бессмыслица ли поднимать тревогу из-за попыток разузнать, что же все-таки с ним стряслось. А если он не умер? Если он жив, то почему им надо, чтобы все — даже она — думали, что он мертв? Почему они стараются запугать ее и заставить бросить свои розыски?
Что все это значит?
Джейми вынула микрофильм из фильмоскопа и убрала его в коробку, затем надела свой темно-зеленый замшевый пиджак и перекинула набитую до отказа сумку через левое плечо. Микрофильм она положила на стойку у выхода.
— Спасибо за помощь, — сказала она дежурному клерку, шаря в сумке в поисках ключей от машины.
— Нашли, что искали? — небрежно поинтересовался он.
— Надеюсь. — Она посмотрела на него. — То есть думаю, что нашла. Но точно я узнаю позже.
Он усмехнулся:
— Счастливо, мэм.
— И вам тоже, — кивнула Джейми и подумала: «Теперь уж у меня есть все основания взяться за дело».
Он провожал ее глазами: она шла к выходу, широким, быстрым шагом, соблазнительно покачивая бедрами. «Восхитительная женщина», — подумал он оценивающе. Довольно высокая, пожалуй, куда выше пяти футов, и тоненькая, как тростинка, — ну просто манекенщица. Длинные густые волосы переливались, наверное, всеми оттенками рыжины, в зависимости от падавшего на них света. Их блеск напомнил ему шерсть ирландского сеттера. А глаза у нее были темно-зеленые, как хвоя. Клерк покачал головой и положил коробку с фильмом в тележку, куда он складывал все сдаваемые материалы, чтобы потом отвезти их в хранилище. «Вот бы познакомиться с ней поближе», — подумал он.
Когда Джейми вышла из здания, на другой стороне улицы она увидела припаркованный синий «форд Эскорт» и мысленно улыбнулась. Значит, хвост на месте. Она попыталась разглядеть водителя, но он спрятался за разворотом газеты, хотя явно лишь делал вид, что читает. «Старается остаться незамеченным, — сказала она про себя и скорчила гримасу. — Кого он думает одурачить?» Она поспешила по крутым бетонным ступенькам к своей машине, запаркованной на платной стоянке, сунула ключ, открыла дверь и, бросив сумку на заднее сиденье, протиснулась за руль. «Проклятый прокат», — чертыхнулась она. Сиденья во взятых на прокат машинах предназначены для одних недомерков, она вечно чувствовала себя в них скованной. Отъезжая, она взглянула в зеркальце заднего вида. Водитель «форда» отложил газету и заводил мотор. Но лица его она и на этот раз не увидела — на нем были черные очки.
Направляясь на Вермонт-авеню к зданию Управления по делам ветеранов, Джейми размышляла о своем преследователе. Работает ли он на них? Ну, это она узнает. Он сидит у нее на хвосте с самого утра. Она заметила его на автомобильной стоянке у аэропорта Даллеса и увидела его снова, когда переезжала Потомак, — он ехал непосредственно за ней по мосту Мэйсон Мемориал. Но она и тогда не придала этому значения, пока, выходя из офиса конгрессмена Блекуэлла, не обнаружила, что он стоит на другой стороне улицы. Последние сомнения рассеялись, когда она выходила после ленча из ресторана: он был на месте! «Надеюсь, возле Управления ветеранов я не заставлю его долго ждать», — съязвила она, вновь мельком взглянув в заднее зеркальце.
В Управлении по делам ветеранов клерки помогли ей не больше, чем все прочие. Уходя оттуда, она терялась в догадках, кто побывал там до нее, кто добрался до папок раньше и ухитрился уничтожить все записи, которыми она могла бы воспользоваться, пусть хоть о назначении пенсии, или похоронные счета? Она поглядела на противоположную сторону — «форд» по-прежнему ждал. «Ах ты, сукин сын, — рассердилась Джейми, — разве я трогаю тебя? Я просто хочу знать, что же все-таки случилось с моим отцом?»
Джейми вымоталась — день получился длинным и напряженным. Ей хотелось вернуться в отель, постоять вволю под горячим душем, может быть, заказать что-нибудь в номер и пораньше лечь в постель. Но оставалось еще одно дело, не сделав которого, нельзя было считать день законченным. Нельзя было откладывать его на завтра.
Если бы не ярость, охватившая Джейми, она от души рассмеялась бы. Мысль, что власти могли установить за ней слежку, показалась ей такой нелепой, что она готова была расхохотаться им прямо в лицо! Она поймала отражение «форда» в заднее зеркальце. Когда она поворачивала на Конститьюшн-авеню, он едва не задел ее. «И ты хочешь, чтобы я тебя не заметила, кретин? — говорила про себя она, направляясь на восток, к Капитолию. — Я же не должна была обнаружить слежку! Или никто не позаботился предупредить тебя об этом?»