Так в мучительной нерешительности прошло, наверное, около часа. И вот в тот момент, когда я сама уже решилась подойти к отхожему месту, по коридору разнеслось характерное цоканье. А затем появились крабы с уже знакомыми копьями и странными трубками наперевес.
Встревоженные пленники внимательно следили за семью иномирцами, следующими по коридору и о чем-то раздраженно курлыкающими. Наконец они добрались до нашей клетки, постояли, поглазели по сторонам и на нас в том числе. При этом тела их по-дурацки подпрыгивали на жутких конечностях. А затем крабы перешли к соседней клетке.
Там тоже постояли, покачиваясь вверх-вниз и продолжая издавать неприятные звуки – похоже, о чем-то спорили, а потом открыли дверь и вошли внутрь, по-военному профессионально оттесняя людей к стенам, направив на них копья.
Двое других направились к дыре в полу и начали ее изучать, водя над ней теми самыми, непонятными светящимися изнутри трубками. В них что-то пискнуло, и крабы, видимо, неожиданно получив какую-то негативную информацию, яростно зашипели. У меня екнуло сердце от плохих предчувствий, и оно не обмануло.
Эти двое так разъярились, что не глядя пальнули лучами по людям, и без того уже жавшимся к прутьям клетки. Мы все закричали и, действуя на инстинктах, упали на пол, прикрывая руками головы. Несколько мгновений было тихо. Затем пятеро крабов-охранников гневно что-то закурлыкали двоим стрелявшим и тоже пару раз пальнули по людям – несколько мужчин из соседних клеток кинулись на пришельцев, но бунт подавили в зародыше.
Крабы быстренько удалились из клеток, а потом и вовсе покинули отсек. Но вскоре вернулась целая крабья команда с инструментами и оружием наперевес.
В первую очередь забрали трупы, а уж во вторую – начали заходить в каждую клетку, провоцируя напряжение и ужас у людей, там сидящих, и быстро собирали и устанавливали какие-то коробки. Потом подтаскивали за ошейник первого попавшегося пленника и показывали устройство. Оказалось, это – туалет. Зашел, сел и сделал все дела. Затем вышел, нажал на панель, заглянул, а там уже ничего нет. Самое ужасное, что одна из женщин в другой клетке нажала на панель, не успев выйти. У нас создалось ощущение, что ее куда-то засосало. Бесследно! Зато наглядно – таких ошибок больше никто не совершит!
Стоило пришельцам уйти, как в коробки, несмотря на тот кошмар, что мы видели, потянулись ручейки страждущих. И я в том числе. Радовало, что борта космического тюремного сортира доходили до груди, и по крайней мере, ничего не видно, а на звуки уже никто внимания не обращал.
Плюхнувшись рядом с товарищами по несчастью, поджала ноги под себя и в этот момент ощутила, что адреналин в моем организме иссяк. Сидела безвольной уставшей тушкой и тупо пялилась в металлический пол. Стоило телу расслабиться, как навалились тоска и осознание всего произошедшего. Нереальность случившегося – но ведь случившегося.
Еще вчера в это невозможно было бы поверить, а уже сегодня… Невосполнимые потери: Неля, тетя Нина, мама и Эрик… Меня буквально душили рыдания. Слезы жгли глаза, и я, упершись лбом в предплечья, плакала, стараясь делать это потише. Обо всем и обо всех. Мысленно хоронила близких, родных, свои мечты и саму жизнь. Думать о Земле и ее дальнейшем будущем сил уже не было!
Ощутила, как придвинулись с двух сторон Артем и Кира, обнимая и молча разделяя боль и потери. А вскоре Кира рыдала вместе со мной на моем же плече. Я чувствовала ее горячие слезы, что текли по моей коже. А еще со слезами приходило чувство пустоты внутри. Пусто, но болит! Странно…
Спустя время я все же успокоилась. Привычно подтянула к себе сумку, порылась в ней, отыскивая зеркало и расческу. Нечаянно наткнулась на подследнички. Всегда ношу их с собой, потому что кожа очень нежная и тонкая и обувь часто натирает ноги. Вот и спасаюсь таким нехитрым способом. Тут же нацепила на замерзшие ноги – хоть какая-то защита.
Затем уставилась в зеркальце, всматриваясь в свои черты. Бледная чистая кожа лица хорошо контрастировала с каштановыми волосами. Короткая стильная прическа открывала симпатичные уши, тонкую шею и высокий лоб. Я всегда надеялась, что у меня «умный» лоб. Немного вздернутый, но милый носик, на котором круглый год красовалось несколько веснушек, которые так любила мама. Она всегда целовала меня в нос, называя веснушкой. Красавицей меня не назовешь, но тонкие черты лица и яркие глубокие голубые глаза заставляли многих мужчин оказывать знаки внимания и искать встреч со мной. Тем более что и фигурой бог не обидел, хотя ноги могли бы быть и подлиннее, да что уж там жаловаться.
Но это было вчера. Сейчас в зеркале отражаются тусклые глаза, в которых застыли страдание и горечь потерь. Мягкие губы сжаты в тонкую скорбную линию. Все лицо в разводах пыли и крови, а бровь рассекает длинная некрасивая ссадина. Даже в ушах грязь. Про взлохмаченную коричневую шевелюру с торчащими в разные стороны прядями вообще молчу.
Тяжело вздохнув, достала влажную салфетку и принялась приводить себя в порядок, стирая грязь и кровь.
– Салфетки береги, еще пригодятся! – неожиданно хохотнул Артем, кивнув на туалет.
Мы с Кирой смутились, догадавшись, о чем речь. Боже, как все прагматично и прозаично!
Едва я закончила расчесывать волосы, заодно вытряхивая из них мелкие осколки бетона и остального мусора, свалившегося на меня во время обстрелов, мы вновь услышали жуткое цоканье, означающее приближение пришельцев и новые неприятности.
И те не замедлили появиться!
Мы все заволновались, потому что крабы начали уводить по два-три человека. А возвращались – через некоторое, чрезвычайно томительное время – уже не все. Вернувшиеся пояснили соседям по камерам, что их водили в лабораторию, где различными способами проверяли. На что именно и для чего – осталось загадкой, но ничего болезненного или страшного не делали. Когда до нашей клетки осталась всего одна, Артем с горечью процедил: