Паркер что-то крикнул Бретту, потом закончил: — Будьте наготове, если у нас возникнут проблемы. Сообщите, если узнаете что-нибудь новое.
— Пошлю вам открытку, — сказал Кейн перед тем, как выключить селектор.
III
В некоторых случаях бывает полезно, чтобы чрезвычайная ситуация сохранялась подольше. Теперь, когда снова горел свет и работали все приборы, экипажу не оставалось ничего другого, как сидеть на своих местах и тупо смотреть друг на друга. Здесь не было места, чтобы вытянуться во весь рост и расслабиться. Один человек, расхаживающий по отсеку, занял бы все свободное пространство пола. По этой причине они сидели на своих рабочих местах, поглощая неимоверное количество кофе, который готовил автоповар, и пытались чем-нибудь отвлечь свои мысли от нынешней невеселой ситуации. Они предпочитали не обсуждать вслух того, что могло их ожидать за бортом корабля.
Из них всех Эш выглядел наиболее спокойным. В данный момент он больше всего был обеспокоен состоянием духа своих товарищей. На корабле не было никакой возможности отвлечься. «Ностромо» был буксиром, созданным не для развлечений, а для работы. Большую часть времени его экипаж, если не был занят выполнением необходимых операций, проводил в состоянии гиперсна. Вполне естественно было бы ожидать, что даже при самых благоприятных обстоятельствах безделье будет нервировать людей. А нынешние обстоятельства никак нельзя было назвать благоприятными.
Что касается Эша, то его свободное время не раздражало. Он мог часами не отходить от компьютера, решая теоретические задачи, и при этом совершенно не уставал.
— Есть какой-нибудь ответ на наши позывные? — спросил Даллас у Эша.
— Пока ничего. Все тот же сигнал тревоги, повторяется с прежними интервалами. На остальных диапазонах пусто, только на ноль—тридцать три слышно постоянное слабое потрескивание.
Он ткнул вверх большим пальцем.
— Мать говорит, что это характерные разряды центральной звезды этой системы. Если здесь и есть кто-то живой, то единственное, что ему остается делать, — это звать на помощь.
Даллас шумно вздохнул.
— Раз с энергией все в порядке, нам следует оглядеться вокруг. Включи прожекторы.
Рипли исполнила команду. В ярком свете прожекторов стали лучше видны песчаные вихри, бушующие снаружи. По пустынному ландшафту перекатывались огромные камни. Никаких признаков жизни: ни лишайников, ни кустов, — ничего. Только ветер и тучи пыли в чужой ночи.
— Никакого оазиса, — прошептал Кейн. Невыразительный и негостеприимный мир.
Даллас поднялся, подошел к иллюминатору и стал всматриваться в него, следя за обломками скал, пролетающими мимо стекла. Ему показалось, что на этой планете воздух никогда не бывает неподвижен. Насколько можно было судить по расчетам, «Ностромо» совершил посадку обычной летней ночью. В это трудно было поверить, глядя на песчаную бурю снаружи. Эта планетка была слишком мала, чтобы на ней бушевали настолько сильные бури, как, например, на Юпитере. Даллас нашел в этом некоторое утешение, решив, что погода вряд ли сможет ухудшиться еще больше.
Причуды местного климата стали основной темой для разговоров.
— При таком ветре мы никуда не сможем отойти от корабля, — сказал Кейн. — Во всяком случае, не в темноте.
Эш выглянул из-за своего терминала. Он очень мало двигался, сохраняя не только душевное, но и физическое спокойствие. Кейн не мог понять, как это ему удается. Если бы сам Кейн не вставал время от времени, чтобы размяться, он сошел бы с ума.
Эш заметил взгляд Кейна, улыбнулся и сказал:
— Куда бы мы ни решили отправиться, это будет не в темноте. Мать сообщают, что местное солнце взойдет через двадцать минут.
— Это уже кое-что, — произнес Даллас. — Если те, кто нас вызывают, не хотят или не могут показаться, мы сами пойдем искать их. Или его, если это автоматический бакен. Как далеко мы находимся от источника сигнала?
Эш сделал выборку информации, сверил ее с показаниями сканера рельефа и доложил:
— До бакена около трех километров к северо-востоку от места посадки. Местность довольно ровная.
— Состав почвы?
— Похоже на то, что определили при посадке. Твердый базальт с незначительными вариациями, хотя не исключаю возможности существования кое-где амигдалоидных карманов.
— Надо будет проявлять осторожность.
Кейн прикинул в уме, сколько потребуется времени, чтобы добраться до бакена.
— Это не слишком далеко, можно дойти пешком.
— Да, — Ламберт была явно довольна. — Мне бы не хотелось трогать корабль с места. Легче проложить курс для спуска с орбиты, чем для ближнего перелета при такой погоде.
— Отлично. Теперь мы знаем, что будет у нас под ногами. Остается выяснить, в какой атмосфере нам предстоит передвигаться. Эш, нужно взять пробы воздуха.
Научный сотрудник нажал несколько кнопок. Небольшой металлический контейнер высунулся через отверстие, открывшееся в корпусе «Ностромо». Через несколько секунд он вернулся, засосав небольшую порцию воздуха чужой планеты. Образец был помещен в вакуумную камеру для анализа. Очень скоро его результаты были выведены на дисплей Эша.
Эш внимательно изучил их, затем доложил остальным:
— Почти первичная смесь. Много инертного азота, немного кислорода, высокая концентрация углекислого газа. Присутствует метан и аммиак, последний часто в замороженном виде. Снаружи довольно холодно… Сейчас я занимаюсь определением примесных элементов, но здесь я не жду никаких сюрпризов. Все выглядит довольно стандартно, и дышать там будет нельзя.
— Давление?
— Десять в четвертой степени дин на квадратный сантиметр. Не так плохо. Гораздо хуже то, что ветер не утихает.
— Какова влажность? — поинтересовался Кейн. Образ внеземного оазиса, созданный его воображением, постепенно таял.
— Девяносто восемь процентов. Довольно влажно, хотя пахнет, должно быть, отвратительно. Сильное испарение. Странное сочетание, если принять во внимание метан. Да, кстати! Я бы не советовал вам пить здешнюю воду, если вы ее найдете. Скорее всего, это не вода.
— Что еще нам следует знать? — спросил Даллас.
— На поверхности базальт, много холодной твердой лавы. И очень холодный воздух, — сообщил Эш. — При такой температуре нам все равно были бы нужны скафандры, даже если бы воздух оказался пригодным для дыхания. Если планета обитаема, то эти существа должны быть необыкновенно выносливы.
Даллас, казалось, смирился.
— Я думаю, у нас не было оснований ожидать чего-либо другого. Но надежда всегда остается. Из-за этого проклятого ветра ничего не видно. Лучше бы воздуха совсем не было.
— Никогда не знаешь, — Кейн был настроен философски. — Может быть, кто-то именно так и представляет себе рай.
— Сокрушаться нет смысла, — сказала Ламберт. — Могло оказаться намного хуже.
Она выглянула в иллюминатор. Снаружи становилось немного светлее. Приближался рассвет.
— Это все же лучше, чем пытаться совершить посадку на каком-нибудь газовом гиганте при скорости ветра триста километров в час и десятикратной или двадцатикратной силе тяжести. Здесь, по крайней мере, можно передвигаться без стабилизаторов и генераторов жизнеобеспечения. Вы, люди, не цените, когда вам везет.
— Что касается меня, то я не чувствую, чтобы мне повезло, — сказала Рипли. — Я бы хотела опять погрузиться в гиперсон.
Она наклонилась и погладила кота, который в ответ благодарно замурлыкал.
— Есть там оазис, или нет, — сказал Кейн, — я предлагаю включить меня в состав поисковой группы. Мне хочется взглянуть своими глазами на таинственный источник сигнала. Никогда не знаешь, что сможешь найти.
— Золото и бриллианты? — Даллас не смог сдержать улыбку. Кейн был известным мечтателем.
— Почему бы и нет? — старший помощник пожал плечами.
— Я понял тебя. Ладно.
Само собой разумелось, что Даллас возглавит экспедицию. Он осмотрелся вокруг, подбирая третьего члена поисковой группы.