Возникла проблема адаптации вернувшихся экипажей. На полноценность никто изначально не рассчитывал – полотора года в Пространстве, в отдалении от Солнца, так или иначе сказывались на всех членах экспедиций, но фиксировалась степень повреждений, в начале эры высокая. (Утечки данных неизменно разрастались в международные скандалы, в которых все обвиняли всех). От кандидатов скрывали, на сколько лет жизни они могут рассчитывать по возвращении. «Поврежденных» возвратившихся пытались изолировать от общества, чтобы общество не слишком сильно возмущалось. Изолировать с комфортом.
Вернувшиеся под присмотром врачей и психологов проходили реабилитацию, длившуюся от трех месяцев до года.
И вот один из возвратившихся преодолел двадцатилетний рубеж пребывания в живых и дал полноценное потомство. Степень щекотливости уменьшилась.
***
Электростанции могут работать на гелии-двадцать. Также его можно использовать как топливо для навигации в космосе (после взлета). Но приспособить его для двигателей внутреннего сгорания не удалось. Гелий-двадцать стал относительно безопасной альтернативой урану.
***
В то время, как другие страны проявляли высокую степень щепетильности, когда дело касалось набора членов экипажей, Южная Африка сразу пошла по самому, как тогда представлялось, рациональному пути. Экипажи стали набирать в тюрьмах.
Полтора или два года пребывания в Пространстве – значительный срок. Ничего особенно интересного в открытом космосе нет. Не всякий захочет. Заключенным – мужчинам и женщинам – предлагалось стать членами экспедиции. Из желающих (подавших заявление) отбирали людей наиболее уравновешенных. Сроки им отменялись. По возвращении каждому члену экипажа гарантировались два миллиона долларов, обеспеченных золотом. Каждой командой руководил капитан – из вольных. Капитанам платили больше. Некоторые из них (редко, но случалось) соглашались на повторный полет.
***
Ты отбываешь тюремный срок. Ты подаешь заявление. Тебя вызывают на осмотр и консультацию. Если ты их проходишь, тебя определяют в Центр Подготовки – и еще семь человек, таких же как ты, присоединяются к тебе. Команды подбираются психологами, учитывающими особенности каждого и каждой, но конфликты все равно неизбежны. Об этом все знают. Главное – чтобы они не затягивались. При затяжном конфликте в первый месяц группу разбивают и перераспределяют, кого-то отсеивают. При конфликте на третьем месяце в Центре всех членов группы отправляют обратно в тюрьму – досиживать сроки.
Согласно официальным данным, в желающих попасть в кандидаты недостатка нет.
Рассказ первый. Кларетт
Когда ей было восемь лет, Кларетт ходила в школу, и в методистскую церковь по праздникам. В церковь ее с собой брала бабушка. В то время компания «Пейлоуд» уже существовала, но ни Кларетт, ни бабушка об этом не знали.
Как-то раз бабушка осталась в цекрви, чтобы обсудить с методистским священником какие-то личные дела, а Кларетт вышла на улицу, посмотрела вокруг, и решила, что сядет на скамейку напротив здания церкви и подождет бабушку, и будет себя вести очень хорошо. А за это бабушка даст ей денег, и она купит себе конфет.
На скамейку она села боком, и поставила на нее же ноги в белых выходных ужасно тесных туфлях. Она знала, что взрослых очень раздражает, когда садишься в кресло – или вот на скамейку – с ногами, и они кричат. Но кругом никого не было кроме какой-то пожилой тетки, похожей на индуску.
Впрочем, наверное она и была индуска, просто Кларетт тогда еще не разбиралась в таких нюансах.
Вскоре индуска подошла и присела на ту же скамейку на расстоянии метра от Кларетт. От нее пахло дешевыми духами, какими-то специальными индусскими притираниями, и застарелым потом. Кларетт сидела неподвижно, не меняя позы.
– Чего тебе в жизни не хватает? – спросила индуска.
Кларетт не поняла вопроса и промолчала.
– Хочешь я подарю тебе чайную розу? – спросила индуска. – Или исполню какое-нибудь твое желание. А?
И снова Кларетт не поняла и промолчала.
– Ну вот к примеру – какой ты хочешь быть, когда вырастешь? – спросила индуска.
На этот вопрос Кларетт ответ знала.
– Я хочу быть как Линда Ривьера, – сказала она.
– Кто же это такая, Линда Ривьера? – спросила индуска фальшиво-благосклонным голосом, обнажая в ханжеской улыбке гниловатые, противного цвета зубы.
Кларетт сперва не поверила, что кто-то может не знать, кто такая Линда Ривьера, но вскоре подумала, что индуска наверное с ней таким образом играет. Есть у взрослых такие глупые игры. И они, взрослые, очень раздражаются, когда дети отказываются с ними играть. Чтобы не раздражать индуску, Кларетт процитировала заставку к популярному мультфильму:
– Линда Ривьера – женщина, бороздящая просторы галактики, готовая пожертвовать собой во имя благополучия человечества.
Индуска некоторoе время думала о чем-то, возможно о и превратностях судьбы, а потом сказала:
– Ну что ж. Желание клиента для меня закон. Могу подарить тебе красоту, ум, и все такое…
– Нет, я хочу быть, как Линда Ривьера, – возразила Кларетт.
– … могу также пожелать тебе … во имя благополучия…
– Не благополучия, а благополучия человечества.
– … а могу просто дать по морде, – заключила индуска.
– Это нечестно, – сказала Кларетт и отодвинулась.
– Ладно. Благополучие так благополучие.
Об этом разговоре Кларетт забыла через два дня. У нее вообще была не очень хорошая память. А потом Кларетт выросла.