Скрип колес, позвякивание сбруи и стук копыт неспешных крестьянских лошадок доносились все ближе. Не знаю уж, что там напророчили звезды боевому магу, но нам выпало целый день сидеть, притаившись в кустах у дороги, созерцая передвижение конных и пеших, едущих на гужевом транспорте в древний град Елдин. И, понятное дело, из него. Банда неведомого батьки уже давно отбыла в неизвестном направлении, оставив для охраны раненых и пленных с десяток головорезов. Считая с той полудюжиной верховых, которая сейчас неспешно рысила впереди телег, – шестнадцать. Толпа, конечно, поменьше, чем в момент схватки, однако я – не сказочный герой. И Вадюнину голову, хоть он у нас в натуре витязь, тоже подставлять резону нет. А кроме того, к чему все эти партизанские штучки? У кого же еще получить информацию о заказчике преступления, как не у непосредственного исполнителя. Для этого надо подойти к нему вплотную и найти весомые аргументы, чтобы заставить говорить на заданную тему. А валить всякий мелкотравчатый сброд по кущарям – дело хлопотное и малоэффективное. Сейчас к главному подобраться бы.
– Берем последнюю телегу, – тихо скомандовал я, когда подводы начали неспешно, одна за другой, спускаться с холма.
Делли молча подняла руки. Взгляд ее стал леденяще-холодным но, слава Богу, он был обращен не на нас.
Подобную картинку я уже видел прежде в отеле «Граф Инненталь», когда несколько чересчур усердных стражников пытались задержать одну весьма занятную особу, выдававшую себя за герцогиню Бослицкую.
Возница с помощником замерли на полуфразе, точно впав в летаргию.
– Пошел! – Мы с Вадимом сорвались с места и устремились к повозке.
На селян, правивших незамысловатым экипажем, это не произвело ровно никакого впечатления. Покачиваясь в такт конскому шагу, они не обращали внимания ни на гостей, ни на то, что запрыгнувшие в телегу незнакомцы как две капли воды похожи на них самих. Дальнейшее не заняло и пары минут.
Оба возчика были брошены на дно телеги и закамуфлированы сеном. Конечно, маскировка оставляла желать лучшего, и, наткнись разбойники на припрятанные в повозке тела временно обездвиженных оригиналов, нам бы долго пришлось доказывать, что это всего лишь пилоты сменного экипажа. Впрочем, кто бы стал нас слушать?!
Но, как мы и предполагали, погрузка раненых не слишком заинтересовала разбойников, видимо, считавших ниже своего достоинства заниматься переноской корчащихся от нестерпимой боли тел. К сожалению, Оринке и ее спутнику, ввиду особой ценности, была выделена отдельная подвода. Нам же пришлось грузить стенающих романтиков с большой дороги, сраженных в валежник насланным кудесницей недугом.
Бичи взметнулись над конскими спинами:
– Но! – Неспешные телеги «скорой помощи» тронулись с места, сопровождаемые конным эскортом, в загадочное логово разбойного атамана.
Вечер обещал быть нескучным. Скрытое проникновение в чужие жилища противозаконное, но, увы, практически неизбежное деяние в работе частного детектива. Действуешь на свой страх и риск, прекрасно сознавая, что в случае оплошности хозяин дома вполне может обратиться к твоим недавним коллегам, и никакая лицензия не спасет тебя от справедливого и законного возмездия.
В данном случае обращения разбойного атамана в правоохранительные органы, пожалуй, можно было не опасаться. Но, как по мне, так уж лучше бы этот потрошитель чужих обозов к ним воззвал.
Мы в молчании двигались вперед. Время от времени Вадюня начинал бубнить себе под нос какие-то малоприятные замечания по поводу системы управления гужевым транспортом, но его слова не находили отклика у пассажиров, и он вновь умолкал, сосредоточенно глядя на ухабистую дорогу. Разбойники, сопровождавшие подводы с ранеными, негромко переговаривались между собой, и я, свесив голову на грудь, чтобы выглядеть дремлющим, напряженно вслушивался в их незамысловатые речи.
– И на что он хозяину сдался? – лениво поигрывая плетью, говорил чубатый душегуб, имея в виду, насколько я понял из его предыдущих слов, улизнувшего из-под носа Юшку-каана.
– Дикий ты, Микола. Как есть – дикий! – качал головой рысивший бок о бок с ним бородач в шитой козьим мехом вовнутрь гуральской свитке. – Из каких краев-то Юшка-каан ворочался?
– Ну так вестимо из каких – из захребетных.
– То-то же, что из захребетных. Из самой Мурлюкии! А поговаривают, что наш Юшка через женку свою ихнему Генеральному Майору не то брат, не то сват. Короче говоря, сродственник.
– Да уж, свезло лядаку1. Почитай, из полной колоды рутерку2 вынул. Ну да нам-то с того что? – покачав головой, поинтересовался Микола.
– А то, что Генерального мурлюкского Майора, как бают сведущие люди, покусала муха замедленного действия.
– Кто?! – с заметным испугом переспросил первый разбойник.
– Тс-с! – Его бородатый собеседник для проформы обернулся, но, не сочтя достойными внимания забитых селян-возчиков, продолжил, не понижая голоса: – Мне по секрету сказывали, что в далеком-далеком Сливном заливе есть дикая, но богатая страна Икраб. До недавнего времени ею правил страшный и ужасный, не чета нашим, султан-мултан Агдам Бассейн. Этот злой демон во плоти задумал покорить весь свет и, представь себе, так это тщательно скрывал, что даже соседи об этом ничего не знали. А он, охaверник, велел своим ученым джиннам, это вроде нашего Фуцика, смайстрячить ему такое оружие, чтоб не было от него защиты ни под броней, ни под плащом, ни в огненном кругу. И вот, представь себе, посреди безводной каменной пустыни вывели эти чертовы выродки муху замедленного действия. Крошечная она, простым глазом и не увидать! И что, главное, жабья сыть, вытворяет! Вокруг головы всякого пришлого кружит, кружит и жужжит так мерзко, тоненько. Иные ее даже ухом не слышат, а душой чуют. И уж кого она облюбует – тот навсегда умишком скорбный становится. Не дружит больше с головой, что ты тут ни делай! Хоть кол на башке ему теши, хоть на кол этот самого усаживай! А уж коли муха эта вдруг кого укусит, так и вовсе беда. Покусанный то улыбается не к месту, то морозит невесть что, а то и вовсе на людей бросается. Того и гляди, сам цапнуть может!
– Э-экая незадача! – завороженно вздохнул чубатый. – Ну а нам-то с того что?
– Ну так ведь, когда Генеральный Майор о том прознал, он мурлюкскую рать супротив Агдама Бассейна без всякой робости двинул и, как водится, изжил клятого супостата в один присест и один привстав.
– Так хвала ему за то и ото всех краев низкий поклон.
– Ну, поклон-то поклон, а беда в том, что, по всему видать, муха Агдамова его таки укусила. А от него зараза, как сказывают, прямиком Юшке-каану передалась. Сразу-то ее, может, и не различишь – на то она и замедленного действия. Ну а вдруг как мор по всей земле субурбанской пойдет? Кто ее, эту хворобу, знает?! Может, от нее с единого чиха слечь можно?
– Так, стало быть, хозяин затем и решил каана заарканить, чтоб, Нычка упаси, моровое поветрие от него не пошло?
– А то как же? – согласился, вальяжно поглаживая бороду, умудренный жизненным опытом рассказчик. – Санитар он нашего леса!
Я едва удержался от предательской ухмылки. Подобное объяснение банального налета, признаться, мне было внове. Да и мысль о том, что благодаря усилиям пресловутой мухи влиятельный глава Союза Кланов может прослыть буйнопомешанным, наводила на размышления. Кто-то хорошенько потрудился над тем, чтобы убрать с поля могущественного соперника, и, готов поспорить на что угодно, таинственный Некто, придумавший всю эту операцию, отнюдь не лесной санитар, как простодушно полагал давешний разбойник.
Телеги свернули с большака на проселок, а затем на лесную тропу, едва-едва проезжую для подвод. Нам то и дело приходилось уворачиваться от свисающих тонких ветвей, на которых то здесь, то там виднелись небольшие, но весьма звонкие медные колокольчики. Как ни старались возчики и верховые проехать, не зацепив припрятанные среди листвы темные бубенцы, перезвон, разносившийся над округой, наверняка заблаговременно оповещал неведомых хозяев о приближении гостей.