— А... потом?
— Потом... А потом появилась Катя, в один прекрасный день...
— ...И всё заверте?
— То есть очень буквально, да...
— А как... Ну то есть я в общих чертах знаю, но...
— А знаешь, я тоже...
— Что?
— В общих, самых общих... Это был вихрь, можешь себе представить? По записям, конечно, можно что-то восстановить... да и нужно, и мы собирались, вот не собрались пока... Но ощущение помнится — именно как вихрь, ничего не видать, почвы нигде никакой. Весело и страшно. Вообще как легенда всё, теперь уже... хотя ну сколько там времени-то прошло... Год за пять у нас тут...
Пауза.
— Чудом проскочили, кажется. Если и делали что правильно, инстинктивно, так это что ничего особенно не делали. Больше всего боялись ранить... и всё равно же ранили... но как-то и выплыли, в конце-то концов. Выбарахтались. Помогло, что в какой-то момент Маша взяла всё на себя... Понимаешь, да?
— Кажется...
— Просто, как же ни крути, тут... не симметрия. Половые стратегии разные, это крепко сидит ещё. И даже повезло, что сначала-то Катенька больше на Машу запала, чем...
— Ой... Правда?...
— Ну да... На нашу Машу все западают, знаешь... Катя тебе не рассказывала?
— Н-нет... Мы тогда с ней... не общались почти...
— Ну так пусть расскажет... Как я за уже-женой ухаживал упорно... и не слишком-то успешно поначалу. И Машу тоже, чтоб полная картина...
— ...Ага... только...
— Что?
— Я вот думаю теперь...
Пауза.
— (тихо) Я-то ведь... к тебе пришла, а не...
Смех.
— Элли, милая... Сейчас мы с этим уж как-нибудь справимся, да ведь? Совладаем...
Смех.
— Сейчас по-другому у нас, всё-таки... повзрослели...
— ...Да и я не Катя... да?... Ой, прости...
— ...Ничего... Так тоже нельзя, но ничего, ничего... Научимся. Ты Элли, и я тебя люблю... Давай делать хорошую минуту?
— ...Эльф?...
— Угу... Только, умоляю, не из фильмов, не из книг. Эльф как понятие... Он ведь что сделал-то — JRRT? Чем в миллионный раз изобличать человеческую натуру, просто сел и написал... даже не идеал, а всего лишь — убрал что мешало. Вообще не заметил. Назвал «эльф» — что уже было уступкой... но неважно. Главное вот это спокойное незамечание, высшая победа над злом: не отрицание, не триумф, а просто — что, о чём вы? этого нет, не бывает... И вот ты... понимаешь меня?
— ...Не... Не очень...
— Ты... мой эльф, мой... ответ на все вопросы, которые я не умел задать. И не умею... Seulement pour t’adorer je vis...
— ...То есть ты меня сочинил?
— ...Не-е-ет... Такое, Эль, не сочинишь... Это гениальная догадка. Всё, всё, от пяточек до затылка, а уж здесь... просто... как светится... И никакого тебе отбора... всё дано, всё сразу... одномоментно...
— М-м... Ох... При чём тут...
— ...Ну есть теория, что у людей здесь осталось некрасиво, потому что было спрятано, набедренные повязки, и отбор половой почти не работал. Что, в общем, правдоподобно, беда только с исходной посылкой: ну вот кто, кто выдумал, что здесь некрасиво?!... И где — здесь... Разве что... так там уж и не глазами же надо... да?...
Нарастающие стоны.
— Извини... я разболтался...
— Ой... Ох... Не так сильно... Нет, нет, совсем не убирай, просто... чуть-чуть так... ниже... ага...
— ...Эля... а ты себе делаешь?
— ...Ну... Ох... Раньше нет, очень редко, а здесь... иногда... будто ещё мало... совсем уже, да?...
— Как это чудесно, Элинька... Говори ещё... у тебя такой голос...
— ...Да ну... тебя... ох...Ещ... глубже, глу... ы-ох.. ым-м-м... ай-а-а-фф...
Задыхающееся мычание.
Крик.
Что-то падает с металлическим звоном.
Тяжёлое дыхание.
— ...Ой мамочки. Ой ма...
— ...Эля, Элинька... Вот же ты какая...
— ...Ох... Ох. Я что-то своротила, да?
— Элли-моя-Элли... снесла меня с постели...
— ...а ты как... больше всего?... Вот как сейчас?...
— ...Ну конечно, Элинька, это ж самое... трогательное... Миссионеры-то, они понимали в любви. Остальные — позы именно, а это... сама любовь и есть... всем телом...
Мерные удары.
— А вот... так... да?...
— Ох... о-оо... да, да, да... мальчики да девочки... свечечки да вербочки... я ж сейчас... ох. Так не слишком глубоко?
— ...Н-нет... хорошо...
— ...А теперь за шею... и крепко-крепко...
Удары.
Срывающийся шёпот.
— Да, Эля... Да... И вот так... И вот так... Ножки выше... И вот...
— ...А... губы...
— Ещё, ещё... сильнее... Губы это... чтоб тебя... лучше видеть...
Рёв.
— ...семь...
— ...Что?...
— Ну... Я, знаешь... вдруг подумала... тут, тут и тут, и ещё... нужно семерых... нас, чтоб... одновременно тебе, да?... Одна-то я же не могу всё сразу, и даже... втроём, просто физически...
Нарастающий смех.
— Элинька, да ты... ты с ума сошла. Семеро по лавкам!... Это ж... тут и вчетвером-то тесно бывает... Одних рук четырнадцать штук. И ребро...
Молчание. Тихий смех.
— Эль, ну прости, я зря так... Мне никто так не говорил никогда, просто... очень ты считать любишь...
Дрожащий вздох.
— И немножко... субмиссивная, кажется, да?... У нас этого ещё не было... Но это и хорошо, будем учиться, правда же? Чтоб тебе было хорошо... Тут у всех свои погремушки, ты нас, может, и не знаешь ещё... Главное — понимать. ...Ну что ты?
— ...Ничего... Просто... Я... Мы же не рабы. А я... вот видишь, какая...
— Подожди, ты...
— Вот ничего не могу поделать... представляю. Понимаешь?
— ...Да... Да, понимаю. Но... И ты...
— Я хочу... (глухо, задыхаясь) служить... Андрюшенька, прости меня... не уходи...
— Да куда я, что ты... я с тобой... Чего ты перепугалась? То есть... Ничего же страшного не произошло. Я наравне с другими...
Всхлипы.
— Эля... милая... Не плачь, не плачь, зачем нам семь, мы... ты одна мне...
Всхлипы.
— Эля, Эля... Если бы нас было сто... А давай, знаешь что... Давай я попробую тебе объяснить, как сам понимаю... можно?
Шмыганье носом.