— Мы найдем это прекрасное! — воскликнул юноша.
Она пожала остренькими плечами:
— Как знать… Надо присмотреться…
— К чему?
— Хотя бы к тебе… А ты уже присмотрелся, вижу?
— Конечно, — возбужденно заверил Анд.
— Как быстро пролетело время, — вздохнула девушка. — Пора плыть домой.
— Ну подожди! — взмолился он. — Заря только разгорается!
— Дневное время опаснее всего, — мудро изрекла девушка и улыбнулась.
Глава 3
ЗАРЯ С ЗАРЕЮ
Но где, теперь найти кого-то,
Похожего на Дон-Кихота?
Заря с зарею в Городе Руин никогда не сходились, разделенные или ярким днем, или непроглядной ночью.
Но в Доме до неба зори Эльмы и Анда сходились, не могли не сойтись!
Первой, с трудом переводя дыхание, в книгохранилище древних вбежала Эльма.
Убедившись, что она одна, девушка, привстав на носочки, потянулась за книгой к верхней полке.
И тогда, как по сигналу, появился Анд, шумно выронив на пол свою заветную тетрадь.
Вязаное платье Эльмы, конечно, еще не успело высохнуть и плотно облегало ее фигурку.
— Не приближайся! Не то убью себя! — со смехом воскликнула девушка, грозя сверкающим кинжалом.
— Но одновременно ты убьешь и меня, — серьезно отозвался Анд. — И почему только все у тебя такое красивое: и платье, и кинжал, да и ты сама?
— Где это ты вычитал? В рыцарских романах? Прощаю любезность рыцарю «Круглого стола», раз уж он не опоздал сегодня, как вчера!
Анд улыбнулся, но не признался, что давно уже поджидал Эльму внизу, спрятавшись у входа, чтобы она первой поднялась к заклиненной двери и они смогли бы снова, как у них повелось, разыграть свою первую встречу.
— Заря с зарею сходится! — как заклинание произнесла Эльма.
— Конечно, — согласился Анд, добавив: — Более того! Сливаются в одну зарю.
— Что ты хочешь сказать? — насторожилась Эльма.
Только то, что здесь у меня становится светлее на душе.
Эльма привычным жестом гордо вскинула голову:
— Не рано ли? Я собираюсь слегка огорчить тебя, бурундец.
— Чем можешь ты меня здесь огорчить?
— Тем, что никто из вас, бурундцев, не знает предка старше деда, а я… я открыла тысячелетнюю тайну вешних!
— Тайну вешних? У них есть тайна?
— О которой они не подозревают. Только здесь я недавно узнала, от кого они произошли.
— Не от обезьяны? — пошутил было Анд и спохватился, увидев, как гневно сверкнули зеленоватые глаза Эльмы.
— Я замолчу, если ты позволишь себе еще раз так пошутить!
— Ну, полно! Прости. Это же поверье, старое, как Город Руин!
— Не поверье, а учение: согласно ему, обезьяны, которых мы знаем лишь по картинкам, не предки, а родственники людей (ну вроде как мы с тобой!); а происходят и те и другие от общих, более древних видов.
— А вешние?
— Сейчас узнаешь.
Эльма с загадочным видом, поджав губы, прошлась вдоль шкафов, что-то достала и торжественно вернулась.
— Я покажу тебе мое самое большое сокровище.
— Там какие-нибудь великие знания?
— Там великие чувства. Вот смотри. Это маленькая книжка древних стихов.
— Кто же ее написал? — спросил Анд, бережно беря книжку.
— Она! Весна Закатова! Весна Первая! Вернее, ее дочь, не она!
— Почему дочь?
— Бурундцы все такие тупые? — Эльма капризно пожала плечами. — Дочь написала книгу о своей матери, поэтессе того времени.
— Какого времени?
— Тысячу лет назад.
— Как ты сказала? Весна Закатова? Но почему Весна Первая?
— Потому что все дочери в поколениях ее рода стали называться Веснами, а племя, порожденное ими, — ВЕШНИМ.
— Она походила на тебя?
— Нисколько! Я и двух строк не срифмую, а о силе чувств и говорить нечего! И была она маленькая, хрупкая, с острыми плечиками и огромными глазами. У нее была грустная судьба. Ее дочь, тоже Весна, поведала об этом.
— О чем слагала стихи эта поэтесса?
— Открой первую страницу. Там вводный сонет. «Горький сонет», словно написанный в наше время для нас с тобой. Только слов в нашем обыденном языке не хватило бы.
Анд послушно раскрыл маленький томик и благоговейно прочитал вслух первый сонет. Поэтесса предпочитала эту архаическую, скупую и емкую форму стиха.
ГОРЬКИЙ СОНЕТ
Анд поник головой, прижав книжку к груди, и сказал:
— Как она могла думать об этом еще тогда, когда беда в мире не случилась? — Потом поднял глаза на Эльму: — Почему не нашлось людей, в ком пробудила бы она заботу о нас, их дальних потомках, чей суд она предвещала?
Эльма покачала головой:
— Можешь ли ты, юный бурундец, предотвратить набег своего племени на вешних?
— Не остановить ладонью течения реки. Могу только сознавать преступность такого замысла!
— Вот и она понимала, куда идет человечество, но могла только горестно слагать свои сонеты. К тому же была более слабой, одинокой, чем мы… И еще… несчастной.
— Несчастной? Почему?
— Найди в книжке сонет «Рыцарь сердца».
— Рыцарь ее сердца?
— Может быть и так, — уклончиво ответила Эльма и устроилась в любимой позе на подоконнике.
Анд, перелистывая страницы, поглядывал на нее, пока не нашел нужное стихотворение.
РЫЦАРЬ СЕРДЦА
— Дон-Кихот? — удивился Анд, закрывая томик. — Но ведь это было много раньше. Его автор-насмешник выдумал.
— Автор высмеивал тех, кто не понимал истинного величия души Дон-Кихота, рыцаря Любви и Добра, его самоотверженного служения Справедливости. И Весна Закатова искала человека с такой душой. Вслушайся в горечь последнего возгласа в ее сонете, пойми, что там недосказано.
— Ты так думаешь?
— Не думаю, а знаю.
— Откуда?
— Из этой книжки. Дочь Закатовой пишет, что ее мать все-таки нашла своего Дон-Кихота!
— На радость обоим? — оживился Анд.