Он далеко не уйдет.
Не уйдет он все равно,
Отберем его вино.
Быть бы только нам моложе,
Получил бы он по роже,
Мы бы задали ему,
Посадили бы в тюрьму.
Где же вор? Топор точи,
Вынем грозные мечи.
Эвоэ! Ловите гада!
Нам неведома пощада.
Будет пойман гнусный вор,
Подписавший договор,
Заключивший мир с врагом,
Что ворвался в мирный дом,
Потоптал у нас луга...
В ножны мы мечи не вложим
До тех пор, пока врага
Мы вконец не уничтожим.
Мерзок нам предатель тот,
Кто с ним шашни заведет,
Кто брататься будет с ним.
Уничтожим! Истребим!
Истребим и уничтожим!
Издадим врагам по рожам.
Всех порубим мы мечом,
В ступке с перцем истолчем.
Но вот глядите! Вот он! Вот!
Вот он стоит! Вот он идет!
Гад, богохульник, безобразник,
Фаллический справляет праздник.
Он, он! Лови, держи, скорей!
Бей миротворца, бей! Бей! Бей!
Бросаются к нему. Домочадцы Дикеополя с криком убегают.
_Дикеополь_
Что значит эта ерунда?
Что вам угодно, господа?
Зачем свирепо машете мечами?
_Корифей хора ахарнян_
Сейчас твоя башка расстанется с плечами.
_Дикеополь_
За что - позвольте вам задать вопрос?
_Корифей_
Он спрашивает, шелудивый пес!
Он заключает мир с враждебным станом
И смеет, негодяй, смотреть в глаза нам?
_Дикеополь_
Позвольте изложить вам ряд причин...
_Корифей_
Нет, не позволим, сучий сын,
Ты продался спартанцам - жди расплаты.
_Дикеополь_
Спартанцы, - потерпите миг один,
Спартанцы ведь не так уж виноваты.
_Корифей_
Как? Ты ахарнян оскорбить готов?
Открыто смеешь защищать врагов?
_Дикеополь_
Они, как вы, и правы, и неправы.
Зачем кричите с самого утра вы?
Берусь я убедить вас до конца.
_Корифей_
Убить, убить! Не слушать наглеца!
_Дикеополь_
Эй, старики, зачем кричать так зычно
И поносить без толку земляка?
Зачем себя вести так истерично?
Не лучше ль успокоиться слегка?
Зачем насилие? На свете, право,
Есть справедливость, здравый смысл и право.
Я убедить сумею вас вполне.
Позвольте мне сказать, и я без страху
Немедленно согласен лечь на плаху,
Но дайте только слово молвить мне.
Я жду. Пускай притащат гильотину,
И пусть палач, подняв двуострый меч,
Готовится мне голову отсечь,
Зарезать человека, как скотину.
Так, голову на плаху положив,
Я буду говорить, пока я жив.
Я объясню свое вам поведенье,
А если убедить вас не смогу
И научить терпимости к врагу,
Вердикт вы приведете в исполненье.
Вы сами понимаете - тогда
Казнить меня недолго, господа.
_Хор_
Что ж, если убедительно,
Разумно, рассудительно,
Красиво, содержательно,
Умно и зажигательно
Произнесешь ты речь,
Тогда начни без страху,
И если дашь ты маху,
То головой на плаху
Тебе придется лечь.
Нас убедить ты дал нам слово,
Самонадеянно хвалясь,
Тебя послушать мы готовы,
Так ие ударь же носом в грязь.
Валяй, начни без страху,
Но если дашь ты маху,
И все посулы - ложь,
Тогда ложись на плаху
И голову с размаху
Отрежет острый нож.
Гильотина установлена.
_Дикеополь_
Так вон она какая, гильотина,
Которая мне гибелью грозит.
Но эта смертоносная машина
Своим ножом меня не устрашит.
Нет, каждому воздам я по заслугам
И выскажусь не только о врагах,
Нет, - об обеих храбрых сторонах,
Которые сражаются друг с другом
И все же чувства страхом смущены,
И я не так спокоен, как бывало,
Скажу a parte [в сторону (итал.)]: будь на мне штаны,
То сердце в них наверно бы упало.
Я знаю нашу публику - она
Тупа, глупа и самовлюблена.
Ведь если будешь говорить с ней честно
Одобришь в чем-нибудь ее врага
И скажешь о друзьях не слишком лестно,
Она тебя поднимет на рога.
Полиция, цензура, прокуроры
Преступника живьем готовы съесть,
Нагромождая обвинений горы.
Но если с уст твоих слетает лесть
И ты подонкам куришь фимиамы,
Тебя возносят господа и дамы,
В тебе находят доблесть, ум и честь.
Не миновать того, что будет.
Мужайся, сердце, и держись.
Пускай они меня засудят.
Душой не покривлю ни в жисть.
Поставив голову на карту
И выпив мирное вино,
Я правду расскажу про Спарту
И про Афины заодно.
(Поднимается на гильотину.)
_Хор_
Он нам казался краснобаем,
Но он бесстрашен, несгибаем,
Стоит храбрец перед лицом Афин,
И речь держать готов он без боязни.
Ты так хотел - нас много, ты один.
Что ж, говори под страхом смертной казни.
_Дикеополь_
"Друзья, собратья, римляне, внемлите!"
Придется мне политики коснуться
В комедии. Прошу у вас прощенья,
Не говорите, морщась от досады:
"Фу, это политическая песня!"
В комедии, поверьте, тоже можно
О правде говорить, а все, что я
Сейчас скажу, суровая, но правда.
Никто меня не сможет упрекнуть,
Что при чужих я поношу отчизну.
Не правда ли, ведь мы - среди своих?
Союзники не прибыли покамест,
А чуждый элемент мы истребили,
Так вот: и я спартанцев ненавижу,
Они мне разорили виноградник
И потоптали пашни. Посейдон
Пусть на голову им обрушит кровли.
Но будем же честны в своей среде.
Зачем во всем винить одних спартанцев?
Есть и у нас, - нет, боже упаси,
Имею я в виду не государство,
А лишь отдельных граждан... Ну так вот,
Есть и у нас такие горожане,
Которые мегарцам досаждали,
Чинили им препятствия в торговле,
Травили их, в полицию таскали,
Преследовали мелочно и злобно.
На нашей территории все это
Имело место. Верно. Но однажды
Афинянин, какой-то пьяный хлюст,
Похитил ночью девку из Мегары.
Ну, что ж тогда? Мегарские пьянчуги
В ответ украли двух афинских девок.
Не правда ли, какой прекрасный повод:
Три девки. Да, вот повод для войны,
Бушующей теперь во всей Элладе.
Вот отчего разгневался Перикл,
Вот отчего метал он столько молний,
Приказы и эдикты выпуская,
Подобные скорей кабацким песням:
Мегарцев надо в шею гнать!