Видение было таким великолепным, что Ванен вскочил на ноги и выпалил:
— Благодарю вас! Благодарю вас за то, что вы помогли мне выполнить мой долг!
Хорлам стряхнул пепел с кончика сигары и кивнул, медленно и как-то старомодно.
— С вами все в порядке, — сказал он сухо. — Вы можете приступать к отчету.
Коан Смит изменился за пять лет. Он уже не был тем несгибаемым и гордым юнцом Академии, навсегда оставившим Внутренние Звезды, чтобы посвятить жизнь служению им. Ванен лишь очень медленно осознавал это в течение тех часов, когда они стояли рядом, наблюдая за Лодкой Номер Пять, как делали это много раз раньше. Смит по-прежнему был ловким, быстрым, аккуратным. Если лицо его потемнело, так это должно было лишь вызывать к нему уважение, так как показывало, сколько времени он провел под безжалостным солнцем и ветрами планеты. Сам Ванен, в конце концов, загорел еще больше и был к тому же разукрашен варварскими татуировками.
Но Смит не был абсолютно академическим. Стрелки на его брюках уже не напоминали лезвие ножа, а ботинки не слепили взора. Он держался совершенно прямо, но в его осанке не чувствовалось настоящего напряжения мускулов. Он ходил размеренным шагом, но в его движениях, казалось, был намек на развязность.
Когда их наконец сменили, Смит зевнул — совершенно не в духе Астрослужбы.
— Рад снова видеть вас, лейтенант, — сказал он.
— Благодарю вас, лейтенант, — официальным тоном ответил Ванен.
— Давайте выпьем по чашечке кофе. Я хочу с вами поговорить. Их тяжелые шаги гулко отдавались в коридоре, когда они шли к гардеробной младших офицеров. Ванен поймал себя на том, что отмечает по пути завербованных людей. Их небрежность проявлялась ярче, чем у офицеров. Не то чтобы она очень бросалась в глаза, но она была. И когда они приветствовали его, он явно ощущал в этом привкус раболепства. Должно быть, за последние пять лет на борту "Идущего" было отдано много приказов о наказаниях: камеры потения, нервопульсация и что-то еще худшее. Но это было необходимо… или не было?
Ванен вздохнул в замешательстве, ибо его с самого рождения готовили к службе, и разум тут же утешающе подсказал ему слова Иерархии: "Соединение, называемое "я", призвано служить соединению, называемому "корабль", который служит Флоту, служащему, в свою очередь, рукой могущественной Гегемонии и Кадра, что ведут нас к Новой Империи; другого закона быть не может".
Его растили и воспитывали для одной-единственной цели, как и всех, кто находился на уровне Кадра. Его истинное назначение — служить Внешнему Флоту. И это, конечно, верно и хорошо; но обучение было узконаправленным и не готовило ко внезапному соприкосновению с чем-нибудь необычным. За два года, пока "Идущий" проходил не нанесенные на карту сотни парсеков, Ванен успел увидеть лишь немногое из того, что отличает Глубокий космос, совсем немногое. Потом пять лет ушли из его жизни, и вот он снова здесь, на корабле, который все это время вел незнакомую ему жизнь в своей бронированной оболочке…
Они вошли в маленькую гардеробную, где больше никого не было. Смит набрал код и, когда появился кофе, некоторое время сидел, грея руки о горячую чашку, словно ему стало вдруг холодно.
— Я, конечно, видел вас несколько часов назад, — сказал он. — Но вы этого не помните. Тогда вы были еще Торреком.
— Торреком? — Ванен вопросительно поднял брови.
— Вы сказали, что так вас зовут. О, вы были настоящим дикарем, доложу я вам! — Смит усмехнулся. — Прекрасная приманка. Надеюсь, вы не… эй!
Ванен едва успел взять себя в руки. Он непонимающе посмотрел на свои пальцы, все еще сжатые в кулаки, и ему показалось, что они как раз подходят для того, чтобы вцепиться в чужое горло.
— Что вы делаете? — выдохнул Смит.
— Не знаю, — Ванен тяжело опустился на стул, глядя прямо перед собой.
— Внезапное расстройство психики. Я хотел вас убить.
— Гм… — Смит быстро пришел в себя. Он, правда, отсел немного подальше, но лицо его вновь стало спокойным. Через мгновение он задумчиво произнес: — Какой-то внутренний раздражитель… да, думаю, это так. Неизбежный эффект пережитой вами трансформации. — Он пожал плечами. — Да почему бы нет? Это ведь был эксперимент. Вам бы лучше снова повидаться с Хорламом, хотя не думаю, чтобы это было так уж серьезно.
— Конечно, — Ванен встал.
— Да не сейчас, дурак вы эдакий! Расслабьтесь. Выпейте кофе. Я хочу обсудить с вами кое-что. Это важно для всего нашего дела.
Эти слова заставили Ванена снова опуститься на стул.
— Говорите, — сказал он. Хотя нервы его все еще не успокоились, он мог держать их под контролем.
— Надеюсь, доктора смогут стереть с вашего лица эту уродливую татуировку. Она всех беспокоит.
— Она не хуже боевых шрамов, — надменно ответил Ванен.
— О да, конечно. Но она означает нечто другое, такое, о чем никто из нас не хочет помнить, — Смит долго смотрел на свою чашку, прежде чем продолжить. — Вы помните, мы нашли только две населенные планеты, и обе — обычные обломки, совершенно для нас неинтересные, прежде чем пришли сюда, к Кольцам. Это название придумала команда: Кольцо. Важно и полезно иметь собственные названия. Вы должны также помнить и то, что наши предварительные разведывательные данные показали, что эта планета должна быть необычно плодородной, с населением, утратившим какие бы то ни было следы имперской цивилизации, но развившим, с другой стороны, богатое разнообразие собственных культур. Самое высокоразвитое общество, с точки зрения технологии, живет на Островах — большом субтропическом архипелаге. Оно стоит на грани изобретения книгопечатания и химических исследований и легко может подойти к научно-промышленной революции. К этим людям мы вас и поместили.
— Да, — отозвался Ванен. — Я помню, что видел их с воздуха. Мне сказали, что это место… — Голос его возвысился, как будто заговорил другой разум. — Там был глубокий фиорд, и города вдоль него, и горы с вытянутыми долинами, похожими на зеленые пальцы, уходили к воде, и… Нет, я не уверен. — Он потер глаза. — Видел ли я облака, плавающие над высокими пиками? Что-то говорили о пике, была какая-то история, какая-то победа. Нет, не могу вспомнить. Он начал сознавать, что Смит как-то странно смотрит на него, но волнение не покидало его.
— Продолжайте, — сказал Ванен. — Вы воздействовали на меня психолазером…
— Да. Это так. А потом мы оставили Кольцо, и почти пяти лет изучали эту часть Галактики.
— Что вы обнаружили?
— Планеты. На некоторых есть люди. Ничего такого, что можно было бы сравнить с Кольцом. И около шести месяцев назад мы вернулись. Я и другие принялись за этническое изучение района Островов. Полагаю, вы слышали, как это делается. Похищали местных жителей, использовали акселерин и гипноз, чтобы изучить язык и наспех получить основную информацию о культуре, потом избавлялись от них и сами принимались за дело. Объявляли себя чужестранцами, пришельцами из какой-нибудь другой страны. Такой прием очень себя оправдывает в обществах, где известно, что какие-то другие нации живут "за горизонтом", но неизвестно точно, какие.
— Что делали в этническом поиске люди Лодок?
— Вы — тоже человек Лодки, лейтенант.
— Это другое дело. Для эксперимента нужна была определенная физическая подготовка, чтобы оставить человеку возможность выжить, а на тренировку, конечно, не было времени. Но вы…
Лицо Смита стало непроницаемым.
— Среди нас нет опытных специалистов по этносу, — сказал он, — а военным Лодкам не нужны посторонние. Мне приходилось заниматься этим. И многим другим тоже.
— Высокий процент случайностей?
— Да.
— Но… со стороны местных? — Ванен был удивлен. — Я думал, им не полагается знать, что среди них есть наблюдатели… не говоря уже об антагонизме… не говоря уже о том, что наших людей могли убить… копьями!
— Все это случалось, — мрачно проговорил Смит. — Потери компетентных, приспособившихся, умелых и даже преданных… Команда распадалась. Очень много погибших было среди исследовавших этнос. Понимаете, лейтенант, половина несчастных случаев среди них была вызвана необходимостью убивать людей, чтобы искоренить инакомыслие.