Артур Кларк
Сотрясение от взрыва последней атомной бомбы еще продолжалось, когда свет зажегся снова. Долгое время никто не двигался. Затем ассистент продюсера сказал невинно: «Ну, Р.Б., что ты об этом думаешь?»
Пока Р.Б. поднимался со своего кресла, окружающие ожидали, куда подует ветер. Они заметили, что сигара Р.Б. погасла. Этого не случалось даже на премьере «G.W.T.W.»!
«Ребята,» сказал он восторженно, «у нас получилось кое-что! Сколько, ты сказал, это стоит, Майк?»
«Шесть с половиной миллионов, Р.Б.» «Это небольшая цена. Я вам скажу, что съем каждый фут пленки, если это не побьет «Кво Вэдис.»» Он повернулся так быстро, как только можно было ожидать при его тучности, к маленькому человеку, все еще горбившемуся на своем стуле в конце проекционной комнаты.
«Берись за это, Джо! Спасай Землю! Ты видел все эти космические фильмы. Как тебе эта серия по сравнению с предыдущей?»
Джо подошел с видимым усилием.
«Эта вне конкуренции,» сказал он. «Здесь есть все будоражащие моменты «Вещей» без разочарования в конце, когда вы видите, что монстр был человеком. Единственная картина, которая на милю приближается к этой, это «Война Миров.» Некоторые эффекты почти также хороши, как наши, но, конечно, у Джорджа Пэла не было 3D. А это большая разница! Когда Мост Золотых Ворот падает, я решил, что свая ударит меня по голове!»
«Я считаю, что было еще лучше,» добавил Тони Ауербах из рекламы, «когда Эмпайр Стэйтс Билдинг расщепился как раз посередине. Вы не думаете, что владельцы могут подать на вас в суд?»
«Конечно нет. Никто не ожидает, что какое-нибудь здание будет возражать стать – как это говориться в сценарии – городской достопримечательностью. И, в конце концов, мы уничтожаем и остатки Нью-Йорка. Ах – эта сцена в Голландском туннеле, когда обрушивается свод! В следующий раз я возьмусь за паром!»
«Да, это было сделано очень хорошо – почти слишком хорошо. Но что действительно меня потрясло, это существа из космоса. Анимация превосходна как вы это делаете, Майк?»
«Секрет фирмы,» сказал гордый продюсер. «Но вам я кое-что скажу.
Большинство этих существ подлинные.»
«Как!»
«О, не думайте, что я лгу! Мы не были на Сириусе В. Но у нас были микросъемки, и мы использовали их, чтобы показать пауков в действии. Мы использовали лучшие кадры и, я думаю, вам будет трудно сказать, где здесь микро, а где полноразмерные студийные съемки. Теперь вы понимаете, почему я хотел, чтобы Чужие были насекомыми, а не осьминогами, как говорилось в сценарии вначале.»
«Из этого выйдет хорошая реклама,» сказал Тони. «Только одна вещь меня беспокоит. Эта сцена, где монстры похищают Глорию. Вы не думаете, что цензор…. Я имею в виду способ, которым это делается, это выглядит почти…»
«А, кончайте волноваться! Это как раз то, что должны предположить люди! Во всяком случае, в следующей части мы ясно даем понять, что они действительно хотят ее расчленить, так что все в порядке.»
«Это будет буря!» возликовал Р.Б., с мечтательным блеском в глазах, как будто он уже слышал шум лавины долларов, наполняющих театральную кассу.
«Смотрите – мы кладем еще миллион на рекламу! Я просто вижу афиши – запиши все это, Тони. СЛЕДИТЕ ЗА НЕБОМ! СЮДА ИДУТ ПРИШЕЛЬЦЫ С СИРИУСА! И мы сделаем тысячи движущихся моделей – можете вообразить, как они будут бегать кругом на своих волосатых ногах! Людям нравится быть напуганными, и мы напугаем их.
Когда мы закончим, никто не будет способен смотреть на небо без содрогания!
Я оставляю это вам, ребята – это картина, которая сделает историю!»
Он был прав. «Монстры из космоса» ударили по публике два месяца спустя. После одновременных премьер в Лондоне и Нью-Йорке в западном мире не было никого, кто бы не видел плакатов, кричащих ЗЕМЛЯ В ОПАСНОСТИ! или фотографий волосатых чудовищ, крадущихся вдоль пустынной Пятой Авеню на свои тонких, многосуставчатых ногах. Небольшие дирижабли, с умом замаскированные под космические корабли, плавали в небе к большому смущению пилотов, которые их встречали, а заводные модели пришельцев были везде на улицах, пугая старых леди до потери сознания.
Рекламная кампания была блестящей, и картина, без сомнения, шла бы месяцами, если бы не совпала с бедствием, которое не было предусмотрено.
Пока массы людей падали в обморок на каждом сеансе, небеса Земли внезапно заполнили длинные, тонкие тени, медленно скользящие в облаках…
* * *
Принц Зервашни был добродушен, но склонен к импульсивности – хорошо известный недостаток его расы. Не было причин полагать, что его миссия, предусматривающая мирный контакт с планетой Земля, может представить какие-нибудь особые проблемы. Корректная техника сближения полностью срабатывала много тысяч лет, позволяя Третьей Галактической Империи медленно расширять свои границы, поглощая планету за планетой, солнце за солнцем.
Какие-либо неприятности происходили редко: действительно разумные расы всегда могут договориться, стоит им только преодолеть первоначальный шок от мысли, что они не одни во вселенной.
Человечество, правда, вышло из примитивной, воинственной стадии лишь в последнем поколении. Однако, это не беспокоило главного советника Принца Зервашни Сигиснина II, Профессора Астрополитики.
«Это великолепный образец культуры класса Е,» сказал профессор.
«Продвинутые технически, отсталые морально. Тем не менее, они уже имеют концепцию космических полетов и, без сомнения, скоро ее используют.
Нормальных предосторожностей будет достаточно, пока мы завоюем их доверие.»
«Очень хорошо,» сказал принц. «Скажите, что посланники могут выходить.»
К несчастью, «нормальные предосторожности» не принимали в расчет рекламную кампанию Тони Ауербаха, которая теперь достигла новых высот межпланетной ксенофобии. Послы приземлились в нью-йоркском Центральном Парке в тот самый день, когда выдающийся астроном, сильно нуждающийся, а следовательно, поддающийся влиянию, объяснял в обширном интервью, что пришельцы из космоса должны быть недружелюбны.
Неудачливые послы направились к зданию Организации Объединенных Наций, расположенному южнее, на 60-ой стрит, когда встретились с толпой.
Встреча было очень односторонней, и ученые Музея Естественной Истории очень досадовали, что им осталось так мало для исследований.
Принц Зервашни попытался еще раз, с другой стороны планеты, но новости опередили его. В этот раз послы были вооружены и дали хороший отпор, пока не были подавлены превосходящим количеством. И только когда ракетные бомбы были выпущены по его флоту, принц потерял терпение и решил применить сильнодействующее средство.
Все произошло за двадцать минут и было совершенно безболезненно.
Затем принц повернулся к советнику и сказал заметно спокойнее: «Что сделано, то сделано. А теперь – можете вы сказать мне точно, что было неправильно?»
Сигиснин II сплел дюжину своих гибких пальцев вместе до сильной боли. Его угнетал не только вид аккуратно продезинфицированной Земли, хотя для ученого уничтожение такого превосходного образца всегда большая трагедия. Равным расстройством было разрушение его теорий и с ними его репутации.
«Я просто не понимаю!» пожаловался он. «Конечно, расы на этом уровне культуры часто подозрительны и нервничают при первом контакте. Но у них никогда прежде не было визитеров, так что не было причин для такой враждебности.»
«Враждебности! Они просто были демонами! Я думаю, они все помешались.» Принц повернулся к капитану, трехногому созданию, которое выглядело как клубок шерсти, балансирующий на трех соединенных иголках.
«Флот рассредоточился?»
«Да, сэр.» «Тогда мы вернемся на базу на оптимальной скорости. Эта планета угнетает меня.»
На мертвой и безмолвной Земле афиши все еще кричали свои предупреждения с тысяч заборов. Недоброжелательные насекомообразные, сыплющиеся с небес совсем не походили на Принца Зервашни, которого, за исключением его четырех глаз, можно было спутать с пандой с пурпурным мехом – и который, кроме всего прочего, явился с Ригеля, а не Сириуса.