Поиграв полчаса в шахматы, он опять огляделся: ему надоела эта конспирация Нейла. Обходя комнату в поисках потайной "замочной скважины", Горрел взглянул на часы.
Три пятнадцать ночи.
Зал продолжал уменьшаться. Теперь, став меньше в два раза, он напоминал большую коробку без окон и дверей. Очертания стен были неясными и расплывчатыми. Не изменились только часы и одна-единственная дверь...
Ленг нашел спрятанный микрофон.
Он сидел в кресле, потирая суставы, когда к нему подошел Горрел.
- Надо попросить Нейла установить здесь теннисный стол, - сказал Горрел, - чтобы мы могли размяться и выплеснуть энергию.
- Идея хороша, - согласился Ленг, - но вряд ли стол пролезет в эту дверь. К тому же здесь останется слишком мало места, даже если мы сдвинем кресла к стене.
Ленг задумался, глядя на проигрыватель. Неожиданно он вскочил и выдернул шнур из розетки.
Увидев, что Горрел с удивлением смотрит на него, Ленг пояснил:
- Микрофон. Я выключил микрофон.
- Откуда ты знаешь, что он был именно там? - спросил Горрел.
- Самое удобное место. Здесь нет других мест, куда можно подключить микрофон, чтобы он был рядом с нами, но чтобы мы не могли его нечаянно обнаружить. Разве что в люстре, - он указал рукой на массивный купол, свисающий с потолка, - но она совершенно прозрачная, и мы сразу увидели бы его.
Горрел кивнул.
Пробили часы над дверью комнаты 69.
Три пятнадцать ночи.
Теперь это был люк: узкий, несколько футов в ширину и шесть в глубину. С металлической решетки свисала проржавевшая, дававшая тусклый свет лампочка. Стены были сложены из грубо обработанного и плохо уложенного камня.
Горрел наклонился, чтобы завязать шнурок.
- Все в порядке? - неожиданно спросил Авери. - Мне кажется, эта комната слишком тесна. Не пойму, почему Нейл заставляет нас здесь сидеть?
- Вот именно, - кивнул Горрел. - Мы сидим в этой дыре по двадцать четыре часа. Без телевизора, без радио. Нет, это просто невозможно.
Авери откинулся на спинку кресла и наклонил голову, чтобы не задевать потолок.
- Сколько времени? - Горрел нервно постукивал рукой по столику.
- Около трех пятнадцати...
- Ленг, - медленно сказал Авери, - если я не ошибаюсь, здесь был кондиционер.
Ленг и Горрел с удивлением огляделись.
- Вроде где-то должен быть. Не можем же мы постоянно дышать одним и тем же воздухом. Мы давно бы задохнулись.
- И вообще, - продолжил Авери, - здесь что-то...
Ленг схватил его за локоть.
- Скажите мне, как мы сюда попали?
- А как ты думаешь? - с усмешкой спросил Горрел. - Через дверь, конечно.
- Через какую дверь?!
Авери и Горрел переглянулись, затем посмотрели вокруг. Вскочив с кресла, Горрел подбежал к стене, пытаясь нащупать дверь, но его пальцы лишь скользнули по толстому слою пыли, покрывавшему камни.
Когда они в конце концов затихли, с испугом и недоумением глядя друг на друга, Ленг с неожиданной яростью бросился на стену и стал колотить по ней.
- Нейл! Нейл! - в исступлении кричал он. - Нейл! Нейл! Нейл!
Свет начал медленно гаснуть...
Морли сидел за столом и перебирал карточки с результатами тестов, когда вдруг дверь открылась и в комнату заглянула медсестра.
- Доктор, может быть, мне проверить пациентов?
- Нет, не надо, - ответил Морли, - я сейчас сам иду туда. Открывая дверь зала, он взглянул на часы - три двадцать пять.
Во время его отсутствия ничего не изменилось.
Ленг, откинув голову на спинку кресла, отрешенно смотрел на дверь. Авери по-прежнему сидел, уткнувшись в журнал, а Горрел в задумчивости склонился над шахматной доской.
- Не хотите поразмяться?
Никто не ответил. Морли заколебался, затем медленно пошел вперед.
Через несколько секунд он увидел что-то темное под ногами и замер на месте.
В нескольких футах от софы на блестящем полированном полу лежал черный король. Морли наклонился, подобрал короля и заметил еще несколько шахматных фигур, разбросанных по полу.
Он медленно перевел взгляд на Горрела.
Пред ним предстала картина, скрытая ранее высокой спинкой софы: подушки на софе были перевернуты, фигуры рассыпаны, а сам Горрел сидел, уставившись невидящими глазами в пол.
- Ленг! Авери! - закричал Морли, кинувшись к Горрелу. - Зовите персонал!
- Ленг! - опять позвал он через секунду.
Ленг, не шевелясь, сидел в кресле и смотрел на часы, его расслабленное тело напоминало восковую фигуру.
Морли подскочил к Авери и схватил его за плечо. Голова пациента безвольно откинулась, и журнал выпал из его рук.
Морли подошел к проигрывателю и нажал определенную комбинацию кнопок. По коридору разнесся сигнал тревоги...
- Вы были с ними? - резко спросил Нейл.
- Нет, - ответил Морли. - Я выходил минут на десять, проверял результаты тестов.
- Вы должны были постоянно находиться рядом с ними. Именно для этого я и ввел ночные дежурства.
Часы показывали пять тридцать. После нескольких часов усиленной работы все чувствовали невероятную усталость. Нейл взглянул на трех закутанных в белое мужчин, беспомощно лежащих на кроватях. Внешне они как будто не изменились, только взгляд был далеким и пустым.
- У меня такое ощущение, как будто они куда-то ушли, - сказал Морли, глядя себе под ноги.
- Как вы сказали? - переспросил Нейл. Он почувствовал, что его ассистент близок к правде: все органы пациентов, лежавших на кроватях, функционировали нормально, но нервные рефлексы отсутствовали.
Нейл жестом пригласил Морли в свой кабинет и захлопнул дверь.
- Присаживайтесь, - он пододвинул ассистенту кресло, - и объясните, что вы хотели сказать?
Морли пожал плечами.
- Мне кажется, что наш мозг просто не может вынести постоянного бодрствования. Любой сигнал, повторяемый много раз, теряет свое значение. Попробуйте пятьдесят раз сказать слово "сон" и вы почувствуете, что ваш мозг устал от этого.
- И что дальше?
- В конце концов наш разум деградирует.
Нейл задумчиво спросил:
- Вы помните тот рассказ Чехова, о котором говорили мне несколько недель назад?
- "Пари"? Да.
- Я прочитал его прошлой ночью. Забавно. Мне кажется, это близко к тому, что вы хотите сказать, - он оглядел кабинет. - Комната, в которой тот человек провел десять лет, была как бы психической тюрьмой для разума... Нечто очень похожее случилось с Авери, Горрелом и Ленгом. Они дошли до такой точки, когда для них исчезла их сущность и стерлись преграды между реальностью и грезами. Это напоминает человека, стоящего перед сферическим зеркалом и видящего лишь гигантский глаз.