Если то же самое перенести на самих себя: мы — это муравьи, а кто-то другой, более развитый, наблюдает за нами и иногда, чисто из любопытства или озорства, вмешивается в нашу жизнь, а мы его вмешательства представляем себе, как чудеса. Наши собственные органы чувств могут оказаться слишком малоразвитыми, чтобы оценить что-то, превосходящее нас многократно и притом перемещающееся со скоростью, превышающей нашу в бесчисленное число раз. У более высоко развитого существа и органы восприятия должны быть развиты соответственно.
К примеру, муравей видит где-то на расстоянии порядка нескольких сантиметров. Мы же по отношению к нему видим на расстоянии до нескольких тысяч метров. Какова разница, не правда ли? Для муравья — непостижимая. И надо заметить — это, несмотря на то, что и мы, и он живем в одном четырехмерном мире. А если есть такая разница, как мы и муравьи, то почему же не может быть и такой разницы, как мы и еще кто-то? И точно так же этот «кто-то», более высокого уровня развития, может несоизмеримо с нами видеть необъятные просторы вселенной и наблюдать в них то, что нашему зрению недоступно. Аналогично и с прочими чувствами. И хочу обратить внимание еще на один момент. Каким образом мы сумеем показать насекомым, что существуем рядом и наблюдаем за ними? Как проявить себя в их колонии при всей своей развитости по отношению к ним и при всей своей высокоорганизованности, если не прибегать к достижениям всей цивилизации? Ты один на один с муравейником.
Валерий уставился на друга ожидающе. Тот неопределенно повел бровями.
— Если один на один, то довольно трудно. Я могу бросить им кусок пищи и воткнуть прутик в их жилище. По крайней мере, больше ничего не придумаю, — он развел руками.
— Вот именно. Очень трудно обратить на себя внимание при такой разнице в развитии, а тем более доказать, что ты существуешь. Бросить кусочек пищи и произвести разрушения — иначе мы никак не в состоянии проявить себя по отношению к ним. И возможно, кому-то другому, стоящему много выше нас, также трудно обратить на себя наше внимание.
Глаза Павла загорелись лихорадочными огнями.
— Так ты думаешь — то, что творится в моей комнате — это следы деятельности более развитого существа? У меня побывал тайный визитер?
Валерий задумчиво забарабанил пальцами по столу, помедлил несколько секунд и ответил:
— Но если в Природе происходят чудеса, то должно же это быть делом чьих-то рук. В мире часто наблюдаются удивительные наисложнейшие и непонятные явления. Важно понять, в силу каких причин они происходят, что является их движущей силой и каковы закономерности проявления. Я считаю, нам остается только быть максимально внимательными ко всему, что творится вокруг. Наблюдай и записывай, а выводы придут позднее.
Глава 4
Валерий пришел в «Лабораторию биотоков мозга» за час до начала рабочего дня, чтобы произвести кое-какие расчеты на вычислительной машине.
Анатолий уже сидел за своим столом и раскладывал папки. Они поприветствовали друг друга, и каждый углубился в работу.
Молодой ученый достал из портфеля необходимые тетради и, подойдя к вычислительной машине, ввел исходные данные. Тут же на дисплее загорелись голубые символы, машина давала ответы за считанные секунды. Но не успел он переписать их в тетрадь, как на его столе беспокойно зазвонил телефон. Углубленный в работу, он не поднял трубку, но телефон продолжал упорно раздражать барабанные перепонки, настаивая на разговоре. Недовольный, он схватился за аппарат, резко бросив в микрофон:
— Я слушаю.
Из трубки послышался знакомый голос журналиста.
— Валер, бросай дела и срочно приезжай ко мне. Лучше на своей машине. У меня для тебя интересное сообщение. Приезжай немедленно, — и в телефоне запикало, свидетельствуя, что разговор окончен.
— И чего так торопится? Даже ответа не дождался, — нахмурясь, произнес Валерий.
— А что такое? — поинтересовался Анатолий, приподняв голову от бумаг.
— Павел просит срочно приехать. У него какое-то важное сообщение. А у меня в восемь встреча с директором. Слушай, Анатолий, бери мои «Жигули», слетай к нему домой, узнай, в чем дело. Захвати магнитофон, запиши разговор. Объясни, что я не смог.
— Не беспокойся. Разберусь в ситуации.
Ученый протянул ему ключи от машины, и помощник, сунув небольшой кассетный магнитофон в «дипломат», отправился на встречу, а Валерий, произведя вычисления, поспешил в кабинет директора, который собрал у себя заведующих всех лабораторий института.
Совещание длилось два часа, и когда он возвращался в лабораторию, то надеялся, что Анатолий уже ждет его с интересным сообщением. Но помощника не было. Не приехал он ни через час, ни через три, ни к концу рабочего дня, и, чувствуя, что происходит что-то неладное, Валерий несколько раз позвонил Павлу. К телефону никто не подходил, и беспокойство стало закрадываться в его душу все больше и больше, оттесняя прочие мысли; тревожное чувство разлилось в груди, давя сознание неприятным предчувствием беды.
«Что за зона молчания? Куда они оба провалились? Могли бы за целый день хоть раз позвонить. Не отправиться ли к Павлу пешком? Или лучше взять служебную машину?» — Его размышления по этому поводу прервал телефонный звонок.
— Валерий Сергеевич Буцкий? — спросил официальный незнакомый голос.
— Да.
— Просим вас срочно приехать на улицу Энгельса, двадцать четыре.
— Что случилось?
— Узнаете на месте.
— Извините, с кем имею честь разговаривать?