— Теперь найди ее по регистрации, — бодро сказал Вячеслав Иванович племяннику.
— Дядя Слава, вы как на облаке живете, — ответил частный детектив. — Если ей не нужно устраиваться на работу, она могла и не зарегистрироваться.
— По закону обязана.
— Так-то оно так, но ведь на практике это сложно. Ей нужно идти в милицию вместе с хозяином квартиры, отстоять огромную очередь. Не каждый захочет. К тому же, если у нее туговато с деньгами, какого лешего ей терять лишнюю тысячу, которую…
— Дениска! — прикрикнул начальник угро. — Ты сначала проверь, потом будем думать, что делать дальше. В зависимости от ситуасьон.
Янина Муромцева в столице зарегистрирована не была.
Часть вторая
НА БЕРЕГАХ КАМЫ
Глава 13
ОКТЯБРЬ 2004-го
После того как Дергачев стал вынужденно вести неподвижный образ жизни, страдальца навещали многие приятели. Однако постепенно их визиты становились все реже и реже. У всех хватало своих дел, но общих интересов становилось все меньше. Рассказывать больному о своих бурных приключениях — только травить ему душу. К тому же родители Сергея косо смотрели на посетителей. Как правило, те приходили к сыну с бутылкой, и долгие посиделки ничем хорошим не заканчивались. На следующий день Сергей обычно чувствовал себя плохо, держался капризно и грубо, почти агрессивно. Все же, надо признать, сейчас родителям с больным сыном легче, чем когда тот был здоров, а они находились в постоянном напряжении: не загремит ли их отпрыск в милицию.
Лишь два приятеля по-прежнему регулярно посещали его: Виталька и Геныч. Кстати, прежде они не ходили в закадычных дружках. Оба работали, воровством сроду не промышляли, жили сравнительно далеко от Дергачевых, встречались не часто. Их можно было назвать случайными собутыльниками. Оба были постарше Сергея. А грянула беда — неожиданно приняли в человеке живое участие, подружились.
Вообще-то у Геныча имя Гена, Геннадий Силуянов. Откуда такое прозвище, одному богу известно. Можно подумать, что это отчество, но нет — по батюшке он Алексеевич. Все же издавна кличут его только Генычем. У него есть младшая сестра, Катя, к которой неровно дышал Сергей, в шутку называл ее «моя зазнобушка». Конечно, про любовь-морковь речи не было. Катька на пять лет моложе него. Вот сейчас, когда ей двадцать два, Катя уже созрела, редкостная красавица. Да вот он… засох.
По иронии судьбы, именно через Катьку его друзья вышли на Институт культуры. Расспрашивали всех подряд, у кого там есть знакомые, и выяснилось, что как раз там учится ее хорошая приятельница Настя. Дали той боевое задание насчет этого Сереброва, да не выполнила девочка его. Сказала, что архивистка вредная баба, не захотела рыться в старых документах. Пришлось Генычу и Витальке поговорить с архивисткой по душам.
Пошли на это они без особого желания. Понимали — догадается архивистка, откуда ноги растут. При случае отыграется на Катиной подружке. Но делать нечего, других вариантов нет. К разговору подготовились на совесть. Пришлось мобилизовать и старых дружков Дергача, которые явились на подмогу. Несколько дней они шастали за Клавдией Павловной по пятам, вертелись вокруг ее дома, узнали всю подноготную разведенной женщины, живущей с матерью и сыном-пятиклассником.
Наступили сумерки, когда архивистка, молодая женщина в очках, вышла из магазина, держа в каждой руке по пакету со снедью. По пути домой ей нужно срезать уголок сквера, тут Геныч и Виталька подошли к ней. Для острастки сразу заявили, чтобы хорошенько подумала Клавдия Павловна о безопасности своего единственного сыночка-пятиклассника. После чего стали говорить тихо-мирно.
— Клавдия Павловна, мы не просим ничего противозаконного. Просто нам нужно узнать домашний адрес вашего бывшего студента.
— Без официального запроса я не имею права дать такую справку.
— Вот вам запрос. — Геныч полез во внутренний карман пиджака с таким видом, словно вытащит оттуда пистолет. А выудил сложенный вчетверо лист бумаги — ксерокс с первой страницы зачетки Сереброва. — Справка — это если на бланке. Нам же можете написать на любом клочке бумаги. Вот имя этого человека. Скажете нам его домашний адрес, и мы расстанемся друзьями. Больше того, если у вашего сыночка возникнут какие-нибудь проблемы, в обиду не дадим. Вы к нам по-человечески, и мы к вам также.
«Кто меня защитит?» — подумала Клавдия Павловна. Много лет назад, сын еще был грудным, их квартиру ограбили, и пришлось вызвать милицию. Милиционеры походили по комнатам и обратили внимание на китайскую перламутровую вазочку — единственную приличную вещь, остававшуюся в доме. «О! — воскликнул милиционер. — Кажется, на ней есть отпечатки пальцев. Мы ее забираем. Обязательно вернем». Только она эту вазочку не видела.
С тех пор Клавдия Павловна относилась к милиции с предубеждением. Если она пойдет в милицию, никого ее заявление не заинтересует. Ловить этих двоих молодых людей никто не станет. А Павлушу через месяц-другой стукнут булыжником по голове.
Начался, говоря дипломатическим языком, переговорный процесс. Архивистка интересовалась, как сможет обратиться к ним в случае надобности. Они сразу смекнули, что не стоит оставлять этой кулеме свои телефоны, вдруг она ментов пришлет. Договорились, что в случае необходимости она передаст свою просьбу через Настю, студентку, которая спрашивала у нее адрес Сереброва.
Геныч добавил:
— На ту девочку бочку не катите. Она тут вообще сбоку припеку.
— Адрес тоже ей передать?
— Нет, насчет адреса я вам завтра позвоню, — сказал Виталий, которому почему-то нравились женщины в очках. И эта понравилась.
— Мне с работы говорить неудобно.
— А я прозвоню домой.
— Вы знаете мой домашний телефон? — растерянно произнесла архивистка.
— Странный вопрос… Но вас это не должно беспокоить.
Ничего в их голосах на самом-то деле не было пугающего, и Клавдия Павловна успокоилась. Действительно, если она даст им адрес, то ничего страшного не произойдет. Это даже нельзя назвать должностным преступлением. В институте Серебров давно не учится, в общаге не живет. Приехал он из области, из Чусового. Кроме чусовского адреса, она ничего сообщить не могла.
Дергач и этому порадовался — сдвинулось дело с мертвой точки.
Глава 14
КЛУБНЫЙ МЕЖДУСОБОЙЧИК
После утреннего звонка пермского капитана Телегина, беседовавшего накануне с родителями Янины, Денис похвалил самого себя за поистине дьявольскую предусмотрительность: догадался записать все телефоны художественного руководителя «Кнута и пряника». Иначе жди полдня, пока тот появится на работе.
— Марк Григорьевич, посоветуйте, пожалуйста, как мне поймать эту Муромцеву? Хотелось бы это сделать побыстрей.
— У нас сегодня что — воскресенье?
— Да.
— Тогда приходите вечером в клуб «Лейся, пейся», — посоветовал худрук. — Там будет выступать американский рокер Стивен Джингл, он был в свое время очень известен. Обычно все наши барды собираются на подобные концерты. Вероятность того, что туда заявится и Янина, очень велика.
— Вы-то сами там будете?
— С девяти часов как штык…
— Так поздно?! — поразился Денис. — Когда же начинается концерт?
— Обычно в ночных клубах начало представления в двадцать два часа. Изредка — в двадцать три.
— Получается, раньше десяти мне там делать нечего.
— Выходит, так.
Ближе к вечеру к Грязновым приехал тесть с каким-то своим старым приятелем, соседом по Белгороду. Они очень давно не виделись. Когда Лида, жена Дениса, была малюткой, сосед тетешкал ее и теперь заехал поглазеть, как она за эти двадцать лет изменилась.
Часов в девять застолье было в самом разгаре, а Денис, извинившись, сказал, что ему пора на работу. Услышав это, гость оторопело уставился на тестя:
— Петя, он что — в ночную?..