Кру Полина
Рахманинов. Божественная музыка! Музыка, пронизывающая насквозь, накатывающая волнами на оголившуюся из-под тысячи и тысячи оберток, защищающих от серой повседневности, душу, наполняющая каждую клеточку гармонией.
Вот уж по истине:
И волшебство, и вдохновенье.
И жизнь, и слезы, и...
Н-да, в оригинале-то, конечно, "любовь"... Вот только ... с любовью у нас как раз напряженка...
Марина скосила глаза вправо на своего спутника, невозмутимо поигрывающего в своем новеньком айфоне самой-пресамой последней версии. Ну еще бы! И это несмотря на укоризненные косые взгляды окружающих.
Свобода в современной ее трактовке! Делай что хочешь, не обращай внимания на мнение окружающих. В понимании же Марины - это не что иное, как отсутствие уважения к музыке, к тем же окружающим, а значит, в конечном счете, и к самому себе. Как говорится: возлюби ближнего своего, как самого себя... Возникает вопрос: а себя-то мы любим?
Снова вернула все свое внимание на сцену. Да уж! Наслаждаться волшебством в Большом зале Московской консерватории - это поистине райское удовольствие, жаль что доступно оно далеко не всем... И в прямом и в переносном смысле... Марина опустила глаза на клатч от Александра Маккуин, лежащий на ее обтянутых колготками цвета мокко коленях (бабушка всегда говорила, что черные колготки годятся либо для кабаре либо для спальни, но никак не для выхода в свет, а стройность женских ножек можно подчеркнуть и по-другому). Чуть сжала клатч пальцами, чтобы хоть на нем выпустить пар.
Снова попыталась окунуться в музыку, но она, как будто внезапно покрывшись тугой резиновой оболочкой, отпружинила Марину на обочину, оставив в растерянности и с поднимающимся негодованием.
Ну вот что ей не дает наслаждаться музыкой?! Соседство с человеком, который невозмутимо играет в игрушки в телефоне! Соседство с человеком, с которым потом нужно будет идти на ужин - конечно, мы же не можем высидеть два часа концерта на голодный желудок!
Сарказм?!
А в принципе, что удивительного? Все мужчины вечно голодные! Что так раздражает? А раздражаешь себя ты сама! Потому что заставляешь себя примириться с обществом раздражающего тебя человека! Потому что знаешь сценарий заранее: как только закончиться концерт, он выдернет тебя из благости, разлившейся по всему телу, заставит душу спрятаться глубоко внутри, покрыться непробиваемым панцирем. И придется весь ужин выслушивать его нытье о всяких глупостях и как все плохо. Как она могла сойтись так близко с таким безнадежным ... пессимистом? Нет, это даже не пессимизм, пессимизм пассивен. Ну плохо и плохо... А здесь просто прорва негатива. По поводу всего! Дня, ночи, солнца, луны, жизни, смерти, молодости, старости, любви, ненависти... Как человеку может не нравиться абсолютно ВСЁ?! Как человек может во ВСЁМ найти недостатки, изъяны, трещинки и ковырять их до тех пор, пока они не разрастаются до масштабов разломов в земной коре?! Как она могла сойтись с ТАКИМ человеком?!
В ней словно начали спорить две противоположности: дьявол-искуситель и ангел-благоразумник, только вот кто из них ангел, а кто - дьявол?!
Можно подумать, у меня куча других вариантов намного лучше! Мне уже далеко за тридцать, прЫнц так и не появился, пора прекращать верить в сказки и как-то прилаживать себя к окружающей действительности.
А действительность-то в принципе очень даже не плоха!
Если имеется в виду работа с личным кабинетом на пятьдесят четвертом этаже бизнес-центра с видом на Москва-реку, квартира, шубка, куча брендовых шмоток и авто? Если об этом речь - то да, ее действительность действительно неплоха и все это у нее есть, и все это она заработала себе сама. Нет, она, конечно, принимала дорогие подарки, но смотря у кого и смотря какие. Предпочитала быть независимой даже в этом. Чтобы ни один человек не мог сказать, что она ему чего-то должна. А еще лучше, чтобы не передаривать подарки (ну не у всех же есть вкус, да и попасть в тон тоже тяжело), покупать все самой. Вот, например, если попасть на распродажу в Лондоне или Париже, можно купить очень неплохие вещи намного дешевле их изначальной стоимости, и уж раз в пять дешевле, чем в Москве! Все-таки она благодарна судьбе, что может себе это позволить.
Отец в лихие девяностые разорился в пух и прах, хорошо все живы остались. Незадолго до этого он вынудил маму уйти на заслуженный отдых. Тогда в семье был достаток, и папа руководствовался благими намерениями, хотел, чтобы мама отдохнула. Кто же мог предвидеть, что все так обернется! Но ничто не вечно, тем более в нашей стране.
Так что у Марины не было даже достойного старта. Пришлось начинать с простой переводчицы по окончании вуза. То ли за решительный голос, то ли за уверенность, которую она излучала (а деваться было некуда, вот и делала вид, что уверенна в себе выше крыши), но к ней прислушивались, сначала она стала начальником отдела, потом начальником управления, потом она отказалась переспать с сыном директора и пришлось уволиться... и начать все с начала. Но все, что не делается, все к лучшему. Конечно, было море слез, конечно, было обидно, но она научилась падать и подниматься снова. Жизнь вся состоит из взлетов и падений. Главное не в том, чтобы не упасть, главное: найти в себе силы подняться.
И Марина стала непотопляемой. В те времена, когда все крутилось вокруг мужчин, она стала полноправным членом этого закрытого круга посвященных. Исключительно благодаря своему уму и умению манипулировать мнением людей, она добилась невероятных для простой девочки высот. И могла с гордостью признаться себе, что достигла этого не через чью-то постель, а сама!
Все это очень хорошо, вот только ... А как же любовь? Как же родственная душа? Как же то ощущение единства с другим человеком, к которому она всегда стремилась, но никогда не испытывала?
А может ее и нет вовсе, этой любви? Может она, любовь эта - действительно, выдумка поэтов и писателей?
Но ведь есть же что-то нежное и теплое между ее родителями? Что-то, что невозможно описать словами, что-то трогательное и хрупкое и в то же время нерушимое, даже когда они ругаются.
Марина улыбнулась от воспоминаний о родителях, и музыка впустила ее в свои объятия.
- Ну что ты как маленькая, - канючил он, когда они вышли из здания Московской консерватории.
Она приостановилась у колоны вдохнуть свежего воздуха и натянуть перчатки, купленные в Париже со скидкой всего за двести пятьдесят евро. Выслушивать его нытье по поводу очереди в гардероб "...вот если бы мы не оставались там на бис, получили бы одежду без этой толпы..." было выше ее сил.
- Жень, прости, что-то у меня голова разболелась...
- Вот! Это от того, что мы сидела во втором ряду. Я говорил, будет громко, вот у тебя голова и разболелась. Или от голода... Ты же наверняка ничего не ела. Ну, поехали куда-нибудь поужинаем... выпьем Божоле Нуво, сезон только открылся, вся Москва гудит...
Она внутренне поморщилась: почему мы ведемся на раскрученные бренды? А ведь зачастую они не всегда хорошего качества? Почему следуем моде вместо того, чтобы выбирать качество?
Она вспомнила, как однажды летела в Екатеринбург в командировку и ее соседом в самолете оказался француз, не разговаривающий по-русски. Пришлось немного помочь, слово за слово, раззнакомились, теперь постоянно переписываются в фейсбуке. Тогда в самолете он открыл ежемесячный журнал авиакомпании и чуть ли не на первой странице увидел рекламу Божоле Нуво и... рассмеялся. Просто-таки расхохотался!
- Вот этого я не понимаю. Я вообще много чего не понимаю в России. Но зачем так гламурно преподносить молодое вино?!
- Деньги, - снисходительно улыбнувшись, ответила Марина.