На ходу запахивая халат, в комнату влетела миловидная женщина.
— Эмма?
Картинка померкла, словно кто-то бесцеремонно выключил экран. Навалилась глухая серая хмарь. Где-то вдалеке мерно загудел бубен.
— Эй, Алекс! Ты слышишь? Хорош уже, открывай давай!
Вспыхнул ровный молочный свет.
— Однако что-то вы быстро. Ну и как вам экскурсия?
— Что это было?
— А это смотря что вы видели.
— Ну, женщина, Эмма и моя внучка. Тьфу, то есть я хотел сказать…
— А, кажется, я понял. Скромная викторианская обстановка, портрет матери-королевы на стене, да?
— Да-да, точно! Виктория!
— Эх, старая добрая Англия…. А что собственно, вам тут непонятного? Тысяча девятьсот первый год, престарелая миссис Уэнди Ричмонд. Бедняга и так страдала от катаплексии, а тут ещё и смерть любимой королевы. Такой удар, ярчайшая эмоция. Вот ваше сознание и наложилось…
— Стоп. Это что, реальная женщина?
— Конечно. Скончалась примерно через год, если верить источникам. Она стала у нас в качестве своеобразного маяка. Новички обычно всегда попадают к ней, или к некоему Абрахаму Смиту из Соединённых Штатов. Пренеприятнейшее приключение, скажу я вам, как раз самый последний момент повешения перед разъярённой толпой на суде Линча. Так что считайте, вам ещё повезло.
— Вот спасибо!
— Не за что. В общем-то, кроме ужасных впечатлений, лично вам всё равно бы ничего не грозило. Но это уже профессиональные издержки…
— Профессиональные?
— Именно. Для каждого подобного сотрудника нашей команды.
— Ого! И много у вас таких сотрудников?
— Нет, каждый из вас штучный экземпляр, и именно поэтому так ценен для проекта.
— Интересно. Допустим, если я откажусь. И что тогда, усыпите?
— Если на то ваша воля, пожалуйста. Но перед этим лучше всё же хорошенько подумайте. Уйти вы и так можете в любой момент… Что ж, хорошо. Раз беседа зашла в такое русло, даю вам время ещё раз как следует всё обдумать.