Я снова вежливо улыбнулась, кивнула в знак благодарности и последовала дальше.
Что ж, предупреждение не порадовало, но я и не рассчитывала, что мне повезет.
На втором и третьем этаже — выше я не пошла — коридор устилал темно-синий ковер, отделанный по краю девятилучевыми звездами, как бы напоминая всем работникам, что мы не просто какие-то служащие, а служители правопорядка королевства и именно на нас возлагают надежды как обычные граждане, так и сама корона.
Чуть полюбовавшись ковром и отметив, что тот изрядно затоптан и вытерт — мы, конечно, надежда и опора, но в глазах короля и совета всего лишь одна из структур государства, нечего нас баловать, — я нашла нужный кабинет, постучала и, не дождавшись ответа, преспокойно вошла.
Как и думала, за дверью находилась приемная, а вовсе не кабинет Белянского. Помещение представляло собой продолговатую комнату, большую часть которой занимал угол для посетителей. И это место в комнате выглядело приличнее всего. По крайней мере, кресла и столик хотя бы опознавались, пусть даже на всех видимых поверхностях теснились чашки с засохшей чайной заваркой и кофейной гущей. А вот рабочее место секретаря терялось под грудой папок, наваленных на стол. Папки занимали даже кресло и широкий стеллаж за рабочим столом.
Хмыкнув, я решила, что раз уж осматриваюсь, то надо пополнить свои впечатления. За дверью рядом с входом обнаружился узкий коридорчик, откуда можно было попасть в кухню, крошечную кладовку и туалет. И кладовка оказалась самым чистым местом из трех только потому, что там царила пустота.
Еще раз хмыкнув, я вернулась в приемную, подхватила свою папочку с горы других папок и решительно постучала в дверь кабинета.
— Да! — раздалось изнутри короткое, но я легко уловила все, что осталось недосказано.
— Занятно, — пробормотала я себе под нос и решительно открыла дверь, желая уже наконец узреть того, кто на ближайшее время станет моим непосредственным начальником.
В первый миг я увидела примерно то же самое, что и в приемной: папки на всех мыслимых и немыслимых поверхностях, толстенные справочники, газеты, журналы, разрозненные листочки и все остальные чашки, которым положено было находиться в шкафах кухни, а не балансировать на бумажных горах, прятаться под ними и даже сиротливо прижиматься к ножкам кресел. Хозяина кабинета я разглядела лишь парой секунд позже и едва не растеряла весь свой боевой настрой.
За столом, заваленным по бокам папками — кто бы сомневался! — сидел хмурый молодой мужик. На вид ему было лет тридцать. Его темно-русые волосы торчали во все стороны, черты лица казались рублеными и острыми, а взгляд мшисто-зеленых глаз — колючим. На подбородке темнела щетина. Для удобства рукава белой рубашки он закатал выше локтя, а за металлическую скобку подтяжки с левой стороны заткнул карандаш. Пиджак рейяна едва не падал с высокой вешалки в виде оленьих рогов, примостившейся в углу кабинета.
«Вот так подстава!» — подумала я с обидой, но тут же взяла себя в руки и широко улыбнулась.
— Здравствуйте, рейян Белянский, — произнесла я и подошла к столу, остановившись так, чтобы иметь возможность опустить перед начальством свою папочку, но при этом не нарушить допустимое минимальное расстояние. Шаги я не вымеряла, по струнке не вытягивалась, не спешила проявлять свое рвение громогласным приветствием и вообще не вела себя как суетящаяся мелкая сошка, каковой мне предстояло стать при Белянском.
— По какому поводу? — хмуро спросил мужчина. Под его глазами залегли глубокие тени, скулы отливали желтизной, но, несмотря на явную измотанность, смотрел рейян внимательно.
Он не отрывал от меня взгляда с того самого момента, как я вошла в дверь, и с каждой секундой выражение лица старшего следователя становилось все более и более кислым.
— Меня зовут рейна Элла Бонс, — сообщила я и снова улыбнулась без какого-либо намека на кокетство, а после положила перед Белянским свою папку.
Он уставился на нее, как на змею, поморщился и спросил, уточняя:
— Секретарь?
— Именно, — кивнула я, рассматривая собеседника так, чтобы он уж точно ничего не увидел — я с интересом читала надписи на наградных листах, которые висели в рамочках на стене за спиной Белянского, при этом бросая короткие взгляды на начальство.
Вблизи я с огорчением убедилась в своем первом впечатлении. Начальник мне достался довольно молодой, высокий, с крепким тренированным телом человека, который не привык руководить своим делом, не выходя из кабинета. Хотелось вздохнуть, но я сдержалась и продолжала удерживать на губах вежливую полуулыбку.
А ведь у меня была надежда, что руководить мной будет какой-нибудь седоусый дядечка с пузом, который лет эдак двадцать-тридцать шел к высокой должности и собственному кабинету! Но нет, мне достался явно деятельный мужик. Это не так плохо, но совсем не то, чего я ожидала.
Белянский явно разделял мое недовольство, потому как папку открывать не спешил, а лишь таращился на титульник, где значилось, что я закончила профучилище и на самом деле являюсь той, кем представилась, — секретарем и квалифицированным помощником.