Итак, едва войдя в квартиру, я налетела на огромную, под потолок, металлическую конструкцию, которую Геннадий сделал для того, чтобы участвовать в инсталляции, посвященной научно-техническому прогрессу, в частности нанотехнологиям. Говорят, сейчас это очень актуально. Конструкция представляла собой беспорядочное переплетение металлических труб от лесов, которые Генка упер с ближайшей стройки, обшитых кое-где погнутыми стальными листами, выкрашенными серой корабельной краской, за что Тинка сразу же назвала Генкину работу крейсером «Аврора».
У меня образование экономическое, однако про нанотехнологии сейчас только ленивый и глухой не слышал. И вот на мой непросвещенный взгляд — это что-то такое крошечное, невидимое невооруженным глазом. И как с этим сочетается Генкина металлическая орясина — убей бог, не пойму, очевидно, не обладаю творческим мышлением.
Свои сомнения я держала при себе — в противном случае Генка обидится, уйдет в комнату и ляжет на диван лицом к стене, а сестра налетит коршуном, наговорит гадостей — про завистливую старую деву, которая ничего не понимает в мужчинах, в искусстве, в нанотехнологиях и вообще в жизни. Все это я уже слышала от нее, и не раз, так что предпочла промолчать.
Как ни странно, устроители инсталляции тоже не обладали творческим мышлением, потому что не приняли у Геннадия эту металлическую громадину, и теперь она занимает половину нашей прихожей. Выбросить свое творение на ближайшую помойку Генке опять-таки не позволяет трепетное отношение к искусству.
Потерев ушибленное место, я нашарила на стене выключатель и прислушалась. В дальней комнате у мамы орал телевизор — значит, кто-то все же дома. Проходя мимо комнаты сестры, я увидела, что дверь раскрыта, Генка валяется на диване, а Сашка щекочет его голое пузо, при этом оба они дурашливо хихикают. Геннадий поднял голову и встретился со мной взглядом.
— Что, очень интересно, да? — спросил он вкрадчиво. — Никогда не видела?
Меня нисколько не обманул его мягкий голос, Генка по жизни очень вредный, поэтому я поскорее проскользнула к себе. То есть в нашу с мамой комнату.
Мама с удовольствием наблюдала за развитием отношений героев очередного сериала из красивой импортной жизни и приветствовала меня, не отрывая глаз от экрана. И тут же в комнату ворвалась сестра в халате на голое тело.
— Слушай, ты что это себе позволяешь? — с ходу набросилась она на меня. — Совсем сбрендила на почве сексуального голода? За людьми подсматриваешь? Все настроение мужику сбила!
Что толку объяснять, что я просто проходила мимо, а если уж они хотят заняться сексом, то отчего бы не закрыть для начала дверь на задвижку. И что если уж хочется это делать днем, лучше бы в то время, когда я на работе, Тинка в школе, а мать все равно ничего не слышит…
Я молча пожала плечами, но по лицу сестры все же сумела прочитать нечто для себя не совсем лестное.
— Мои отношения с мужем тебя совершенно не касаются! — заорала она. — И вообще секс очень хорошо снимает стресс.
— Тебе опять отказали? — догадалась я.
Сестра у нас находится в постоянном поиске работы. Она прочитывает множество рекламных газет, бесконечно звонит по телефону и разговаривает с нанимателями. Некоторые, привлеченные ее приятным голосом, приглашают на собеседование, однако дальше этого дело не идет. Диплома у нее нет, специальности тоже никакой. Иногда все же берут куда-то с испытательным сроком, но увольняют сразу же по его окончании.
— Там начальница баба — такая сволочь, сразу видно! — сестра махнула рукой.
Тут в телевизоре образовалась рекламная пауза, и мама приглушила звук.
— Вы не могли бы дать мне досмотреть эту серию? — спросила она страдальческим голосом.
Я решила не ругаться попусту, а лучше ввинтить лампочку на лестнице. Потолки у нас высокие, стремянки в доме нет, идти к соседям за ней не хотелось, так что я взгромоздилась на табуретку, да еще пришлось встать на цыпочки. Однако осветить темный тамбур мне все же удалось. И с табуретки не упала. И током не дернуло.
В прихожей сестра вертелась перед зеркалом в моем новом джемпере. Я купила его недели две назад, когда в обед прогулялась как-то по магазинам, да все забывала захватить. А вот сегодня принесла, и сестрица распотрошила сумку.
Кофточка была ярко-желтого цвета, я решила, что при моей блеклой внешности такой цвет меня немного украсит.
— А что, ничего… — сестра сделала вырез поглубже, — очень даже неплохо…
— Я вообще-то его себе купила… — напомнила я.
Сестра нехотя стащила джемпер через голову и протянула мне. Я не хотела мерить при всех, но пришлось. Даже мама оторвалась от телевизора, хотя, кажется, сериал кончился.
М-да-а… разница видна была сразу. У сестры джемпер выгодно обтягивал высокую грудь, на мне же топорщился пузырями, потому что на том месте, где должен быть бюст, у меня все плоско. К тому же желтый цвет джемпера выгодно оттенял броскую внешность сестры.
— Слушай, ну он же тебе все равно не идет! — вскричала сестра и снова натянула джемпер на себя.
— Да, откровенно говоря, Саше он лучше, — подтвердила мать.
Что было делать? Вырвать у них свою вещь и запереть на ключ? Но ведь на сестре он действительно лучше смотрится. И я уже знала, что носить джемпер все равно не стану.
— Ну, забирай, — вздохнула я, — раз он тебе лучше…
— Подлецу все к лицу! — высказалась появившаяся в прихожей Тинка, поставив точку в нашей беседе.
Я побрела в ванную, чтобы смыть с себя трудовой пот, а также горечь от потери джемпера. Если вы думаете, что это легко, то глубоко ошибаетесь. В ванной все свободное место занято лошадью. Лошадь эту Геннадий начал изготовлять из папье-маше для какой-то авангардной постановки «Каменного гостя» по Пушкину. Уж не знаю почему, но он решил начать с задней части. Но припозднился, он вообще делает все очень медленно — ждет, когда вдохновение появится, а оно посещает Гену не каждый день. Так что когда режиссер потребовал показать ему лошадь, у Генки оказалась только задняя половина.