— Громко.
— Вы испугались?
Можно и так сказать.
— Очень.
— И поэтому хотели от нас уйти?
— Нет, уйти я хотела не поэтому.
— А почему?
Уже почти и забыла, насколько это временами сложно — быть няней.
— Потому что, Кристин, если позволять на себя кричать и топать ногами, со временем перестанешь себя уважать.
Девочка нахмурилась, и пока мы одевались, не сказала больше ни слова. Зато когда я начала заплетать ей косу, повернулась ко мне с самым серьезным видом:
— Думаю, вы поступили правильно.
Я улыбнулась:
— Спасибо.
— И еще хотела сказать, что папа очень вспыльчивый. Совсем как я. Знаете, я ведь очень сильно на вас разозлилась сегодня утром. Решила, что вы хотите нас бросить, потому что мы вам надоели. Потому что мы вредные и не всегда ведем себя хорошо, пачкаем одежду, и… я тогда плохо поступила с Реми…
— Давай-ка договоримся так, — сказала я, завязывая ей бант. — Мы больше никогда не будем возвращаться к теме Реми. И уж тем более не будем говорить о том, что вы можете мне надоесть, потому что это не так.
— Разве вы никогда на нас не злились?
— Злилась? Нет.
— Неправда!
Кристин строго посмотрела на меня, и я пожала плечами:
— Ладно, разве что самую малость.
Рассмеялись мы вместе, и в эту минуту меня окончательно отпустило. Ненадолго, потому что по телу прокатилась знакомая дрожь, а браслет разогрелся. Не нужно было даже оборачиваться, чтобы понять: в дверях стоит Демаре.
Впрочем, когда я обернулась, мне уже удалось справиться со своими донельзя странными чувствами. Поэтому я спокойно встретила его взгляд и довольно прохладно произнесла: