— Древняя? — спрашивает инквизитор, нарушая молчания.
А у меня от возмущения, аж рот открылся! Нет, где это видано, чтобы вот так сразу, носиком в неприличное место? В мой самый возраст!!! Я молодая (в душе), энергичная (бывают моменты), но никак не древняя.
«Сам древний!» — мысленно буркнула я.
— Простите, не совсем понимаю ваш вопрос! — ответила вслух.
Выглядеть дурой в такой момент наше все. Глазками хлопаем, а главное — побольше удивления. Ага, ещё бы кто-нибудь меня научил злобный взгляд скрывать, цены бы мне не было.
— Хорошо, сформулирую свой вопрос по-другому, — усмехнулся инквизитор, развалившись на кресле.
«Да чтобы под тобой кресло сломалось!», — молниеносно подумала я.
Кресло заскрипело и распалось под инквизитором. Жалко я не смогла запечатлеть этот момент, как он красиво перевернулся. Эх…
Приготовилась к ответному выпаду, к злости, раздражению. Но инквизитор, преспокойненько встал, отряхнулся и посмотрел на меня, как на дитё.
— Так вот, — продолжил он, как ни в чем не бывало, взял другой стул и подсел поближе ко мне, а это уже нервирует. Инквизитор и так близко.
— Сколько вам лет, Ядвига? Если вам сложно посчитать, я все понимаю, возраст память подводит. Поэтому вы можете просто сказать год, я посчитаю сам, — сколько яда в голосе, если бы не был инквизитором, влюбилась бы, а так приходится только ручки крепко держать, чтобы, ненароком, не задушить.
— Восемнадцать, — приподняв подбородок, говорю я, но вижу насмешливый взгляд инквизитора, тихо добавляю, — с хвостиком.
Уголок губ инквизитора дёргается вверх, и он встаёт, чтобы подойти к окну. Сначала недоумеваю, но потом, когда он начинает что-то там высматривать, любопытство начинает нетерпеливо дёргать за язык.
— Что вы там увидели? — не в силах побороть ведьмовское любопытство, спрашиваю я.
— Пытаюсь разглядеть, где заканчивается ваш хвост, — серьёзно говорит инквизитор.
— ЧТО?!
— Да, вы правы, зря трачу время. Нужно ехать к концу города, наверное, за табличкой «Добро пожаловать», как раз и увижу ваш кончик, — веселится этот смертник.
Мои руки сжимаются в кулаки, глаза метают молнии, а рот открывается, чтобы произнести проклятье. Но прежде, чем я успеваю это сделать, инквизитор молниеносно зажимает ладонью мне рот.
— Не советую, — улыбается Дмитрий Аркадьевич.
Да кто тебя будет слушать, советчик недоделанный!
— Уволю, — улыбается инквизитор, на мой злобный взгляд.
Напугал! Сама уйду.