Девушка, оторвав взгляд от чуда-юда, перевела его на Игоря и особым голосом произнесла:
— Хотите заявить о нарушении общественного порядка в городскую стражу?
— Э-э… Нет. Я полагаю, что конфликт уже исчерпан, — он с вопросом посмотрел на замершего кабана, дождался пока тот мелко и очень быстро закивал, после чего, для альбиноски, закончил. — Да и не было никакого конфликта. Сейчас мы с этим господином отправляемся выпить. Верно?
Хряк снова задрожал головой, подтверждая, что у них всё в полном порядке. Девушку он, кажется, боялся, правда, оснований для страха боярин не видел. Может быть, она входила в состав администрации этого города или была доносчиком той самой городской стражи? Чёрт ведь его знает, как тут устроена жизнь.
— Спасибо, братан! — с чувством проговорил здоровяк, когда девушка, приняв ответ, ушла. — С меня причитается! Меня, кстати, Борей зовут.
— Игорь, — с лёгкой улыбкой дипломата произнёс Игорь в ответ. — Ну так веди уже.
Кабан, поминутно оглядываясь — идёт ли спутник следом — пошёл через площадь. На этот раз двигался он осторожнее, не собираясь создавать новых столкновений. Боярин шагал следом, рассматривая публику.
Он не заметил этого сразу, точнее не придал этому значения — хватало других причин для удивления, но, кроме людей и нелюдей, на площади имелось ещё множество верховых животных. Столь же чудных, как и люди. В большинстве своём, под седлом ходили лошади, разряженные, словно на хозяева приготовили их выставку, но встречались и медведи, носороги, и волки. В одном месте Игорь заметил даже страуса, на котором гордо восседал какой-то бородатый карлик.
“Театр абсурда! — без враждебности подумал путешественник по Параллелям. — Но привыкнуть можно”.
За возможность вновь стать полноценным человеком, что в его случае означало возвращение дара, он мог простить этому миру и верховых ящеров.
Полузверь привёл его к трёхэтажному зданию, над входом в которое светились неоном буквы вывески, складывающиеся в слово “Красный угол”. Народу тут было не меньше, чем везде, однако внутрь никто не входил, предпочитая, отчего-то, толпиться снаружи.
— Это здесь, — произнёс детина и открыл дверь. Из помещения ударил шум: сплетение музыки, звона посуды и множества одновременно ведущихся разговоров. Не лучшее место для беседы, по мнению боярина, однако решалось это довольно просто — аспектом “покрова”.
Мужчина уже собрался было шагнуть внутрь вслед со своим сопровождающим, как вдруг на него обрушилась тьма. Возникло ощущение парения, будто тело накачали воздухом и отпустили полетать. Затем раздалось едва слышное шипение, а тяжесть в теле, и зрение стали возвращаться. Тьму сменил свет, заполняющий всё вокруг, затем в нём стали проявляться какие-то детали: кнопки, мигающие светодиоды, переключатели. В тот же момент тело просигнализировало боярину, что он уже не стоит перед дверь бара, а лежит. Причём, в жидкости.
Он повёл рукой, ощущая, как она вяло движется, преодолевая значительное сопротивление густой, словно сметана, субстанции. Свет, между тем, стал ещё ярче, а поверхность над головой — та что с кнопками, сдвинулась и поползла куда-то вниз. Несколько ударов сердца, и глазам мужчины открылся белый, тускло светящийся потолок.
Сначала Игорь просто тупо смотрел на тусклый свет потолочной панели и пытался понять, что же сейчас произошло. Без особого успеха, впрочем. В это время тело послало ещё один сигнал об изменении положения, на этот раз с горизонтального на вертикальное. Данный процесс был небыстрым и сопровождался едва слышимым жужжанием. Когда оно, наконец, утихло, потолок перед глазами мужчины сменился гладкой светлой стеной. Одновременно с этим стал опускаться уровень жидкости, в которой он находился. Оставляя кожу совершенно сухой.
Внезапно возникло ощущение чего-то очень знакомого. Дежа вю — будто бы он лежит в барокамере, куда после той грандиозной пьянки в Хабаровске — как же давно это было! — его упрятал княжеский целитель. Рядом стоит дядька, невидимый, но отчётливо ощущаемый. Как грозовая туча, каким-то чудом забравшаяся в комнату. Только в барокамере не было жидкости, да и сама она не принимала вместе с пациентом вертикального положения. И князя Пояркова рядом не было.
“Та-а-ак!” — многозначительно выдало сознание.
Что “так”, когда вокруг всё не так? Потянувшись к дару и не обнаружив его, боярин почувствовал, что начинает звереть. Без магии он снова был ординаром — беззащитным и уязвимым.
“К чертям на сковородку этого, мать его, безалаберного сукиного сына!.. Обещал же!”
“Соберись!”
Поднимающее голову отчаяние, услышав рык хищника, вновь вернулось к себе под корягу, а Игорь взялся за осмотр.
Первое — он действительно находился внутри какого-то странного, но явно медицинского прибора. Второе — ничего его внутри не удерживало. Третье — он был голым. Ни кирасы той дурацкой, ни меча, ни пистоли.