Лифт остановился.
Пол вошел в ярко освещенную пещеру огромного размера с высоким потолком. Оборудование из светящегося металла громоздилось на креплениях.
Кисло-сырой рудничный газ наполнил легкие, и воздух шахты, казалось, проник в него, когда он направился вдоль дробилки к небольшому чистому пространству, окружавшему Центр. И здесь, у пульта, разительно похожего на клавиатуру огромного электронного органа, за исключением нескольких аккуратных бачков, сидел маленький, круглый черноволосый человек лет сорока. Дежурство его подходило к концу.
Пол подошел к краю платформы, где сидел оператор.
– Привет!
Человек взглянул вниз.
– Я новичок. Пол Форман, – представился Пол. – Готовы расслабиться?
Инженер выполнил несколько быстрых движений на пульте. Его короткие толстые пальцы были очень активны. Он отклонился в кресле, потянулся.
Затем встал, повернув крепкое, дружелюбное лицо к Полу:
– Пол? А фамилия?
– Форман. Пол Форман.
– Принято. Пэт Тисли.
Он протянул маленькую квадратную ладонь для рукопожатия. Они поздоровались.
У Тисли был австралийский акцент. Тот характерный акцент, из-за которого австралийцев несведущие жители Северной Америки называли «кокни» – лондонец из низов, – приводя их тем самым в ярость. Этот штрих успокаивающе подействовал на Пола.
– У тебя вид прилежного студента, пришедшего на занятия, – сказал Тисли.
– Неплохо сказано, – ответил Пол.
– Хорошо. Ниже восьми градусов по вертикали никаких проблем и лишних манипуляций. Однако следи за движением вагонеток, наполненных рудой, выше. Ствол номер один.
– Технический дефект?
– Не совсем так. Они заклинивали как раз над крышкой люка номер восемь, в шестидесяти футах от выхода. Разрез шахты маловат, но его нельзя расширить, пока мы не начнем другой через сто пятьдесят часов. Мы проходим по нему дважды, чтобы повернуть технику на колею.
– Ладно. Спасибо, – поблагодарил Пол.
Он обошел Тисли и сел за пульт, взглянув на коротышку:
– Может, встретимся сегодня вечером в баре?