С самого детства Герсен привык скрывать свои чувства за тщательной, если не сказать свинцовой, непроницаемостью. Однако вопрос незнакомца, перекликавшийся с его собственными тревогами и неловкостью, озадачил его. Он сделал паузу перед тем, как ответить, и все же утвердительно кивнул:
– По сути дела, да.
– Я ожидал увидеть кое-кого другого, но, впрочем, это не имеет значения. Я уже решил, что не смогу выполнить свои обязательства. Ваша поездка сюда стала бессмысленной. Вот и всё.
Он отступил, осклабившись лишенной какой-либо доли веселья улыбкой, очевидно, для того, чтобы как можно собраннее встретить ожидаемую резкую реакцию.
Герсен вежливо улыбнулся и покачал головой.
– Вы, очевидно, по ошибке приняли меня за кого-то другого.
Ответом ему был полный недоверия взгляд.
– Но вы же прибыли сюда из Кринктауна?
– И что из того?
Незнакомец сделал безнадежный жест.
– Все равно. Я ожидал. Но теперь уже все равно, – и, выждав несколько мгновений, добавил:
– Я заметил ваш корабль модель 9В. Вы, значит, разведчик.
– Верно.
Откровенность Герсена придала незнакомцу еще большую смелость.
– И сейчас вы направляетесь дальше? Или назад?
– Дальше, – затем, решившись на еще большую откровенность, Герсен добавил:
– Не могу сказать, что мне сопутствует удача.
Напряженность, казалось, покинула незнакомца. Плечи его поникли.
– Я и сам занимаюсь этим делом. Что же касается удачи… – он безнадежно вздохнул, и Герсен уловил запах самодельного виски, производимого Смейдом.
– Если удачи не было, я, несомненно, должен винить в этом только самого себя.
Однако подозрения Герсена полностью не исчезли. Голос незнакомца звучал выразительно, произношение выдавало образованного человека – но это само по себе еще ничего не значило. Он мог быть в действительности лишь тем, кем представился, – разведчиком, имевшим какие-то неприятности в Кринктауне. Но возможно, все было иначе. Герсен с удовольствием предпочел бы остаться наедине со своими мыслями, но из элементарной предосторожности следовало взглянуть более глубоко на создавшееся положение. Он глубоко вздохнул и, как бы выражая печальное свое состояние, сделал любезный, хотя и ничего не значащий жест.
– Может быть, хотите присоединиться ко мне?