— Мы ошиблись, — пробормотал Чак. — Мы оба. — Он покачал головой. — Но я видел их. Как и ты.
— Давай пройдем по курсу снова, проследим наш маршрут. — Барвелл подождал, пока Чак кивнет. Затем занял место у правого сканера.
— Потратим впустую топливо, — проворчал Чак. — Проклятье, неуклюжее старое корыто!
— Если мы найдем то, что ищем, ты сможешь получить новое. Целый флот, — напомнил ему Барвелл.
— Конечно. — Чак протестировал систему, затем проверил все сам. Последовала легкая вибрация.
— Медленнее, — предупредил Барвелл.
Чак ответил с намеком как возмутительным, так и неприличным, но повиновался. Корабль поднялся.
— Прямо здесь, — пробормотал Барвелл. — Не так ли?
— Думаю, да.
Корабль завис над землей, и двое мужчин посмотрели вниз. Посмотрели на пустое пространство.
— Если бы только мистер Элиот был жив, чтобы увидеть это, — сказал Барвелл вслух.
— Кто?
— Т. С. Элиот. — Барвелл сделал паузу. — Незначительный поэт.
— Т. С., да? — фыркнул Чак. Затем серьезно: — Ну, а теперь что мы будем делать?
— Продолжим путь. Направимся к горам. Туда мы собирались в любом случае.
Чак кивнул и отвернулся. Корабль поднялся, набрал скорость.
Барвелл размышлял о сухости пустыни, а затем оживился, погрузившись снова в поток сознания.
Ну, Колумб тоже был разочарован Сан-Сальвадором — это была совсем не Азия. И Бальбоа никогда не стоял на вершине Дарьена, кроме как в стихах. На самом деле он был на Панамском перешейке. Генри М. Стэнли не смог убедить доктора Ливингстона вернуться с ним, и первый человек, достигший Луны, был первым человеком, который умер там. И не было ни обезвоженных женщин, ни гидратированных. Вода, вода везде, и ни капли не выпить.
Снова нахлынуло чувство разочарования, и Барвелл подумал об одной женщине, которую он действительно любил, желая, чтобы она была рядом с ним сейчас, как она была рядом с ним когда-то очень давно.
— Вот они!
Крик Чака вырвал его из плаксивого чувства жалости к самому себе, из омута памяти. Барвелл посмотрел наружу.
Головы торчали посреди пустыни внизу. Большие глаза блестели.