В свою очередь, офицерские кирпичные коттеджи были разделены на четыре комнаты каждый. Такую вот "четвертушку" Кира и получила в свое распоряжение. Небольшая комната. Кровать, шкаф, стол, стул и две табуретки. На окне плотные шторы, - светомаскировка - на полу тряпичный коврик, рядом с дверью раковина и полка для туалетных принадлежностей и все, собственно. Из непременных достоинств - электричество, водопровод и теплая стенка обшей на две смежные комнаты печи с топкой в сенях. Там же, в сенях, находились вешалка для верхней одежды и теплый сортир, опять же общий для двух проживающих по соседству офицеров.
- Душевые в конце улицы, - пояснил подпоручик, завершив "краткий обзор" доступных к употреблению удобств и услуг. - Там же у нас баня устроена на шведский манер. Называется басту... Хорошая баня. Вы, госпожа штабс-капитан, могли бы скооперироваться с подпоручиком Кленовой из санчасти и начальником радиостанции подпоручиком Левиной. Баня в наших краях - первое дело, сами понимаете!
Арсеньев явно робел, стеснялся и не знал толком, о чем говорить и как себя вести с комэском, который, на беду, оказался красивой молодой бабой. Вслух он Киру "бабой" никогда бы не назвал - интеллигентный юноша, воспитанный, наверняка, из хорошей семьи, - но про себя наверняка так и кличет. Впрочем, Кире не привыкать. Она уже десять лет в строю, а, если считать с училищем, так и все двенадцать.
- Постельное белье, подушка, одеяла... - продолжал между тем подпоручик. - Остальное выдадут завтра, когда вахмистр Кутейкин откроет каптёрку...
- Ну, и ужин! - вспомнил он вдруг, споткнувшись взглядом о некий невразумительный натюрморт, расположившийся на столе и скрытый от глаз белой салфеткой. - Буфетчик специально для вас собрал, Кира Дмитриевна, как только из штаба телефонировали...
Что ж, пока все выглядело более, чем цивилизовано. Кире приходилось служить и в менее комфортных условиях. Особенно в начале войны, а здесь - что ж, нормальный довоенной постройки аэродром, и все "удобства" при нем.
- Спасибо! - поблагодарила она сопровождающего и добавила, прощаясь с ним в дверях:
- Завтра в 8.00 встреча с офицерами... Где у вас обычно собираются?
- Можно в столовой, - предложил Арсеньев, - или в комнате для инструктажа, но там тесновато будет, если всех офицеров разом собрать. Это же, получается, и инженер, и...
- Тогда, в столовой, - мягко прервала его Кира. - И запишите меня, пожалуйста, на полеты. Где-нибудь в полдень. Хочу пройтись ведомой за кем-нибудь, кто хорошо знает местность. Облет района, так сказать, как в учебке, вы меня понимаете?
- Будет исполнено, госпожа комэск!
- Спокойной ночи! - кивнула Кира и, закрыв дверь, вернулась в комнату.
Умылась с дороги. Разложила вещи, засунув сильно опустевший чемодан под кровать. И только закончив с первоочередными делами, сняла с ужина салфетку. Трудно сказать, знал ли буфетчик, что комэск - женщина, но, если и знал, то ничем своего знания не выдал. Ужин состоял из двух больших ломтей ржаного хлеба, приличных размеров куска ветчины, трех тонких пластиков желтого сыра и двух яиц, сваренных в крутую. К основному блюду прилагался стакан давно уже остывшего, но зато крепкого до умопомрачения и сладкого чая, несколько штук галетного печенья "Мария" и четверть стакана водки, которая по нынешнему настроению Киры оказался отнюдь не лишней.
Вообще-то, Кира спиртным не злоупотребляла. И не только, потому что берегла здоровье, и не из соображений морали, вбитых в нее еще в детстве одной из особо набожных сестер ее отца. На самом деле, больше всего Кира боялась, что, находясь под воздействием винных поров, может наделать глупостей. Были, так сказать, прецеденты. Но сегодня - здесь и сейчас, - после плотного ужина-обеда и перед сном, она могла позволить себе выпить водки, не угрызаясь совестью и не опасаясь последствий...
Утро выдалось холодное и ясное. Во всяком случае, в шесть часов утра, когда она вышла в палисадник делать зарядку, предрассветный сумрак казался прозрачным, и при дыхании изо рта вырывался пар. Место для упражнений было так себе - у всех на виду, чего Кира категорически не любила, - но и отказываться от своих привычек, только потому что на нее глазеют подчиненные, многие из которых даже не подозревают, кто она такая, Кира не собиралась. Надела спортивный костюм и вышла из дома.
Кивнула какому-то нижнему чину, спешащему вдоль улицы по своим неотложным военно-воздушным делам, отчего несчастный даже споткнулся на ровном месте, и принялась за дело. Ничего особенного она не делала, обычные упражнения: приседания, наклоны, отжимания и прочее в том же духе. Однако, несмотря на свою видимою простоту, утренняя зарядка позволяла Кире держать себя в тонусе и поддерживать форму. Турник и все прочее то ли еще будет, то ли нет, а комплекс простейших упражнений всегда с тобой. И это хорошо, поскольку физическая сила летчику жизненно необходима, если конечно хочешь жить, ну а тонус - залог ясной головы и способности концентрировать внимание, даже тогда, когда смертельно устал и хочешь спать, а такое с пилотами случается не так уж и редко.
Впрочем, утренняя зарядка, как показывала практика, обычно превращалась "в показательные выступления", - а по-другому никак не получалось - и, соответственно, имела свои недостатки. Проблемой, как всегда, являлись особенности женской анатомии. У Киры, если что, грудь хоть и упругая в достаточной мере, но третьего размера, и без бюстгальтера при резких движениях "призывно" колышется, привлекая ненужное мужское внимание. Однако Кира, как на зло, бюстгальтеры носить не любила, и уж тем более во время занятий спортом. Выход из положения нашла в свое время Ольга Скавронская, изобретательный ум которой был способен на многое. С тех пор Кира во время занятий спортом, включая сюда бег, самбо и любимый пилотами волейбол, поддевала под спортивный костюм трикотажный слитный купальник. Получалось неплохо, тем более, что еще в начале войны, в Сербии, Лиза разжилась несколькими просто замечательными эластичными и в то же время тугими итальянскими купальниками, которые, к слову сказать, использовала в свободное время и по прямому назначению. А после заплыва в шелковом белье стала надевать купальник и под летный комбинезон.
Завершив зарядку, Кира еще минут десять попрыгала через скакалку, стремительно наращивая темп до максимально возможного, и вернулась в дом, столкнувшись в сенях с выходящим из ватерклозета поручиком Львовым.
- Так мы, оказывается, еще и соседи? - неискренно удивилась Кира, но Львов и бровью не повел.
- В вашей "каюте", Кира Дмитриевна, - вежливо объяснил он, - квартировал покойный капитан Федоров, наш прежний комэск. Вот вам ее и предоставили, чтобы не плодить сущности без нужды.
- Какой университет заканчивали? - сделала Кира очередную безуспешную попытку "пролить свет".
- Без комментариев, - улыбнулся в ответ поручик. - Но попытка засчитана, госпожа комэск. Завтракать пойдете?