— Хохо, — сказал он, глядя масляно на мои ножки, потом посмотрел выше и протянул: — Мухарка фуу, мэ фуу вах!
От «фу» я хотела оскорбиться, но потом даже слегка плечи расправила — приятно, что я «вах». О, а может, он армянин? Ну, из исторических островных поселенцев, уехавших второй экспедицией искать золотое руно и затерявшихся в географии триста тысяч лет назад? Подумаешь, нос прямой и глаза синие! Вон у актёра Харатьяна вообще только фамилия армянская. Я решила сверкнуть своими скудными познаниями в армянском и сказала:
— Бареф дзес! — кажется, так здороваются мои однокурсники между собой.
— Дзес?! — яростно взметнулись брови у красавца, и последовала тирада, из которой я поняла, что, видимо, он всё-таки не армянин… Потому что «дзес» для него было что-то плохое. Он так наступал на меня, что я попятилась. Споткнулась, красавец тут же меня поймал, но не поставил на ноги, а прижал к себе. Наклонился так, что его лицо оказалось совсем близко. Меня обожгло горячим дыханием. Его глаза подведены чёрным, почти, как у древних египтян. С толстыми, но аккуратными стрелками. Аж неудобно стало, что у меня только реснички чуть-чуть подкрашены, а губную, я, наверное, съела, кусая губы, пока лежала пузом на акуле.
Красавец наклонился ниже. Ой, поцеловать, что ли, хочет? Я отпрянула, а он поддержал мою спину, как в танго, не отпуская. У меня мурашки побежали по коже, а в животе заледенело.
Нет, я совершенно не согласна целоваться с первым встречным! Я — приличная девушка!
Красавец об этом не знал… Он провёл совершенно бесцеремонно ладонью по моей груди, по животу, коснулся шеи и тут же вскинул глаза. От взгляда мне стало нехорошо, наш историк-маньяк так же смотрел на меня, когда ставил двойку в четверти за прогулы. Красавец произнёс, выговаривая чётко, словно начальник подглуховатой сотруднице:
— Мэ дзес, кыгыр? Бор дзес, он ку Дживайе, револта фу! Ту ер ма джива. Кыгыр? Джи-ива. Ма-а.
Я поспешно кивнула:
— Ага, дживы ма, кыгыр не андерстенд. Парле-ву франсе?
Он рассердился и мотнул головой, мокрые толстые косы взметнулись и упали на широченные плечи, обтянутые кожей. Раскрыл рот, чтобы рявкнуть, но вдруг сдержался и строго, но очень громко повторил:
— Ту ер ма джива. Ма джива! Кыгыр? Форестас-йо!
Вот так точно дядя Серёжа, говоря со спортсменами из Франции, произносил по слогам и громко, как глухим. По-русски. Словно громче — сразу понятнее. Чтобы красавец-похититель не начал орать мне на ухо, я сделала вид, что понимаю.
— Йо-йо, джива. Кыгыр. Форевер. Мир. Дружба. Кока-Кола…
Красавец улыбнулся с видом повелителя не только ухи, но и вселенной, и выпустил меня из своих железных объятий. Протянул руку с шипастой перчаткой.
— Амырос конго ва, ма джива.
О, теперь что-то про Конго. Бог мой, а я так плохо географию учила! Про Африку ни в зуб ногой! Я не рискнула подать ему руку, поэтому он схватил меня сам, буркнул новый перл, теряя терпение, и потащил к выходу из гаража для ухи. Мне стало дурно при виде вытесанных в скале бесконечных ступенек наверх. На втором десятке я запыхалась, тем более, что юбочка противно липла к ногам, а в кедах хлюпала вода. Красавец потерял терпение, вновь взвалил меня на плечо, не обратив внимания на мои «нет». Впрочем, сильно возражать я не стала — сам похитил, сам пусть и несёт. Я вообще уже устала, у меня стресс, и голова, кажется, начинает болеть. Но мог бы и поаккуратнее! Сейчас я повишу на нём немножко, посмотрю, куда он меня доставит, а потом придумаю план. Иногда стоит сделать вид, что ты ничего не можешь и похлопать глупо ресницами, а потом, когда никто не ждёт, ка-ак выкинуть нечто эдакое! Правда, пока не знаю, что. Но в Конго не останусь, я Родину люблю и плохо переношу жару…
И вообще, сейчас бы домой, и Филе-о'фиш съесть в моём любимом Макдональдсе…
Тут красавец споткнулся и начал падать вместе со мной, у меня перехватило дух от предчувствия встречи головы с камнем. Я зажмурилась. И услышала:
— При обнаружении бесхозных сумок или подозрительных предметов, обращайтесь к сотрудникам полиции…
Я распахнула глаза. Красавец сгруппировался и всё-таки не упал, но стояли мы не на лестнице из подземелья, а на эскалатаре в метро на проспекте Мира. Ого!
Красавец снова начал терять равновесие на уезжающих вниз ступеньках и отпустил мои бёдра, я соскользнула с него, стукнулась головой о поручень. Но быстро вскочила и побежала через ступеньку вниз, к полицейскому с криками «спасите-помогите!» Слегка сонный блюститель закона в синей форме сразу проснулся, выхватил дубинку и направился ко мне. Позади что-то бухнуло, звякнуло, лязгнуло. Я бежала, как могла, спиной чувствуя преследование. И вдруг две огромные ручищи обхватили меня сзади. В шею горячо дохнули с выкриком: