Лекс странно улыбнулся.
— Справлюсь, не беспокойся.
— У тебя будет проблемы, — продолжала я.
Мне было прекрасно известно, что тело танцора должно быть идеальным. За шрамы, раны и уродства люди не платят.
— Я же сказал — забудь.
Пожала плечами, продолжая рассуждать вслух:
— Наверно, мне надо наорать на тебя за то, что ты меня трахнул. Я не занимаюсь сексом с первым встречным. Но мне почему-то все равно.
— Это из-за попперса, — спокойно ответил он.
— Чего? — Не поняла я, но тут же насторожилась.
— Хотя, он уже давно должен был перестать действовать.
— Что за попперс? — Повторила я вопрос. Лекс затушил сигарету и повернулся ко мне. Даже в такой момент я не могла не обратить внимание на его широкую грудь, кубики пресса, округлые мышцы рук…
— Это… такая добавка, — протянул он и улыбнулся половиной губ.
— Ты… что-то добавил в коктейль? — вдруг поняла я, испытав настоящий приступ ужаса. С наркотиками я не желала иметь дело, и наркоманов презирала.
— Да, — легко ответил он, будто в этом не было ничего необычного.
— Ты с ума сошёл? Зачем?!
— Чтобы ты немного расслабилась. На тебя же смотреть было страшно, — пожал плечами он. — Успокойся. Это вещество действует совсем недолго. И в основном оно просто усиливает сексуальное возбуждение. Ничего страшного.
— Что?! Ты специально дал мне его, чтобы трахнуть? — Поняла я, мгновенно разозлившись.
— Да брось, если бы ты не хотела меня, он бы не подействовал.
Лекс растянулся на диване, закинув руки за голову. Мой взгляд случайно упал на область его стрингов. Там под ними весьма внушительное оружие снова было готово к бою. Я покраснела и отвернулась, обнаружив, что мой взгляд был замечен.
Синие глаза посмотрели на меня иронично и похотливо.
— Хочешь ещё, вакханка? — Спросил он, приподняв бровь.
Я гордо встала с дивана, предпочитая многозначительно промолчать. Быстро нашла своё нижнее бельё, оделась и, распустив волосы, всклокоченные сексом, практически выбежала из приват-комнаты под оклик мужчины, которого я не желала видеть. Поправлять прическу не было желания и сил. Тем более, больше всего мне не хотелось давать понять этому засранцу, что и я правда хочу ещё. От его ласк и поцелуев до сих пор горела кожа, а низ живота сладко ныл.