Выше — глаза. Тяжело понять, какого они цвета, но кажется, что карие. Крупная родинка над правой бровью. Взгляд… с хитринкой. Капелька прищура, за которым может скрываться и едкая ирония, и злой сарказм, и пошлое обещание… Мое воображение ловко срывается с поводка, «додумывая» голосу недостающие штрихи и ноты, превращая выразительное «р» в низкий, похожий на звук двигателя «Порше» рокот.
Я быстро выключаю экран, сую телефон под подушку на кресле и сбегаю в спальню.
Питер — это почти полторы тысячи километров от того уютного болотца, в котором живу я. Почему эта мысль приходит в мою голову? Понятия не имею, но на всякий случай принимаю вместо таблетки от дурацких фантазий.
Достаточно того, что я и так зависима от «Доброе, доброе, доброе утро, страна!»
Глава четвертая: Андрей
— Ну что ты расплакалась, Совушкин?
Дочка трет кулачками заспанные и заплаканные глаза и тут же неуклюже обнимает за шею, прижимается всем телом, как будто боится, что вернется ночной кошмар, но меня не окажется рядом.
Зря я не закатал в асфальт суку-няню, которой доверил свое главное сокровище. Кажется, разнести по кирпичам — в переносном и почти в прямом смысле — агентство, откуда она пришла, было слишком незначительным наказанием за сломанную руку моей, тогда еще даже не трехлетней дочери.
— Мне страшно, — всхлипывает Соня.
Все же, несмотря на паршивую ситуацию, не могу не улыбнуться. Не зря водил ее к логопеду. Хоть и говорили, что еще рано, и она перерастет, Соня вряд ли понимает, но секунду назад она твердо и четко проговорила свое первое правильное «р».
— Тогда я буду читать тебе сказки, и все страшные кляксы разбегутся по углам.
Она охотно кивает и рукавами розовой пижамы растирает слезы по пухлым щекам.
Если бы меня спросили, что значит быть отцом, я бы сказал: читать своей дочке сказки во втором часу ночи после двух суток без сна и, блин, кайфовать от этого.
Одно фигово: голова реально выключилась, и максимум, на который я способен — пересказ какой-нибудь банальщины вроде «Колобка» или «Теремка». Мягко говоря, совсем не то, что увлечет ребенка настолько, что он перестанет бояться уснуть и наткнуться на еще один кошмар. А в довесок ко всему после переезда из столицы в Петербург я, ленивая жопа, до сих пор разобрал не все коробки. Достал посуду и вещи, Сонины лекарства — на всякий случай — а вот с книгами отложил на потом.
Хотя, стоп.
У меня же есть детская сказка.
Поудобнее устраиваюсь в кровати — сидя, потому что если лягу — вырублюсь к чертовой матери. Дочка забирается мне под подмышку и громко сопит.
Забавно, что сказка от «Писательницы Йо» тоже о Совенке.
И очень классно, что этот Совенок бесстрашный и храбро сражается и с Летучим Мышем, который совсем не злой, а просто тоже очень напуганный.
— Еще, — зевая, просит Соня, и я, тоже зевая, начинаю читать сказку с самого начала.
Надо бы не забыть поблагодарить «Писательницу Йо».
И я даже знаю, как это лучше сделать.