Я почему-то не умею врать родокам, а Джо — запросто.
— Ничего, — говорю я. — Просто хотели нам помочь, оказать нам услугу, гудвилл с нами замутить.
— В обмен на поддержку правого дела Всемирной Панархической Революции?
— Ну, типа того.
И вот, значит, воскресный Супербоул. Сидим мы в скайбоксе высоко над Супердоумом, полный комплект: бар с напитками, кухня, официанты и огромные телеэкраны, на которых мгновенно прокручивается в повторе только что виденное жалким невооруженным нецифровым глазом.
Совет директоров «Симолеон Корпорейшн» тут как тут в полном сборе. Я начинаю расспрашивать их про криптографические протоколы и выясняю, что эти ребята пробег от одной заправки бензобака без помощи Растера не посчитают, а что уж говорить про навигацию на узких и опасных течениях передовой криптографии.
На пороге переминается с ноги на ногу офицер охраны Супердоума.
— Тут, э-э, к вам какие-то господа, — сообщает он. — Их билеты по виду настоящие.
Их трое. Первый весит фунтов триста, волосы до пояса, бороду отпустил до пупка. Наверное, фан «Медведей», потому что лицо и голый торс у него размалеваны в синие и оранжевые оттенки. Второй не такой интроверт, как первый, а третий не такой глухо застегнутый на все пуговицы конформист, как двое его спутников. У здоровяка старый молочный бидон. Внутри что-то тяжелое: кажется, руки вот-вот вывернутся из плечевых суставов.
— Мистер и миссис де Гроот? — уточняет он, вваливаясь в комнату. Головы разворачиваются к маме с папой, но те, встревоженные вторжением, мешкают подтвердить свои личности. Парень их охотно прощает и бухает на пол перед папой бидон.
— Я тот, кого вы знаете под именем Кодекса, — говорит он. — Спасибо, что назначили меня своим брокером.
Не будь Джо выжат досуха, у него бы щас аневризмы в обоих полушариях полопались.
— Твой брокер — полуодетый криптоанархист, размалеванный в синее и оранжевое?
Папа уделяет примерно тридцать секунд розжигу трубки. Внизу, на поле стадиона, звучит двухминутная сирена. Папа испускает клуб дыма и говорит:
— Он показался нам добропорядочным ленивцем.
— На всякий случай, — сообщает мама, — мы продали вторую половину акций через своего бисмаркского брокера. Он говорит, придется по ним налоги уплатить.
— Вторую половину слили в оффшорку, присутствующему здесь мистеру Кодексу, — добавляет папа, — а он перевел ее в тамошнюю валюту — без налоговых вычетов.
— В оффшорку? — спрашивает Джо. — И куда? Багамы?
— Первая Распределенная Республика, — молвит здоровяк-панархист. — Это виртуальное государство. Я министр информационной безопасности. Наша официальная валюта — криптокредиты.
— Какого хрена все это значит? — уточняет Джо.
— Я тоже задался этим вопросом, — говорит папа, — и, просто эксперимента ради, конвертировал свои криптокредиты в кое-что более весомое.
Папа лезет в молочный бидон и выуживает оттуда прямоугольный слиток желтого металла. Мама вытаскивает второй. Они начинают раскладывать слитки на стойке, точно король и королева мультяшной страны Мидасии.