— У меня нет выбора. Мой бизнес пришёл в упадок с тех пор, как ты вернулся и стал со мной конкурировать. Остаётся либо распродавать, либо обанкротиться.
Вот, вполне откровенно. Она не попыталась защитить свою гордость, но и не обвинила Дэйра в том, что тот умышленно выкинул её из бизнеса. Может, так оно и было, а может, и нет. Он, конечно, послужил одной из причин — намеренно, нет ли, — хотя куда сильнее она винила неподъёмные кредиты. Но сейчас всё это было не важно, потому что конечный результат оставался неизменным.
Он посуровел:
— И ты винишь во всем меня.
— Не вижу, чтобы кто-то ещё поблизости предлагал услуги проводника.
Дэйр вперился в неё сузившимися глазами, рот изогнулся в мрачную линию.
— Для протокола: я не переманивал ни одного твоего клиента. Если какие-то из них раньше были твоими, они пришли ко мне, а не наоборот. И чёрт меня подери, если я буду извиняться за то, что они предпочли меня.
— Что-то не припомню, чтобы я просила тебя извиниться. Да я вообще у тебя ни черта не просила. — И не собирается. Ни капельки. — Ты спрашивал, в чём дело, я ответила, так что перестань совать нос в мои дела и оставь меня в покое.
Она не выдержала и сделала шаг назад из их круга враждебности и вновь потянулась к дверце машины.
Дэйр вдруг метнулся и схватил её за плечо, удерживая на месте:
— Погоди.
Энджи застыла — сердце бросилось вскачь, словно сбежавшая лошадь, — и опустила взгляд на загорелую, сильную руку, браслетом обхватившую её плечо. Сухопарую, огрубевшую, с длинными пальцами и двухдюймовой белой отметиной на тыльной стороне кисти. Прикосновение Дэйра излучало тепло, опаляющее даже сквозь двойной слой ткани её рубашки и пальто.
— Сколько ты хочешь за свой бизнес?
С минуту она не могла поверить, что наглец действительно задал такой вопрос, потом побелела от ярости и вырвала руку из его хватки.
— Я не бизнес продаю, — рявкнула Энджи. — Я продаю свой дом, и сваливаю отсюда ко всем чертям, подальше от тебя!
Она рванула дверцу, закинула сумку в машину и забралась на сиденье. Руки чесались ударить Дэйра, пнуть ногой или толкнуть, но Энджи ограничилась тем, что громко хлопнула дверью и со всей силы ткнула ключом в замок зажигания. Двигатель завёлся и взревел. Будь у неё ручная коробка передач, она бы дёрнула сцепление, но пришлось довольствоваться втопленной в пол педалью газа и вылетом с проворотом с автостоянки, хотя было бы гораздо эффектнее, если бы парковка вместо асфальта была усыпана гравием, который полетел бы из-под колёс прямиком в этого типа.
Внезапно перед глазами возникли шрамы на его лице и руке, что напрочь перечеркнуло идею забросать Дэйра камнями. Это слишком напоминало шрапнель, и Энджи не могла… ну, не могла, и всё. Нужно просто оставить эту часть жизни в прошлом и идти дальше. Жизнь должна измениться к лучшему; Энджи допустила ряд просчётов, приняла несколько неверных решений, но на ошибках учатся, и дальше будет лучше. Должно быть. Обязано.
Дэйр Кэллахан стоял на пустой парковке и смотрел вслед голубому «форду», в котором Энджи уносилась прочь, будто удирая от самого Сатаны.
— Твою мать, — зло выругался он, сжимая кулаки.
Сейчас не помешала бы старая добрая трактирная драка, вот только ближайший бар находился милях в тридцати, да и в это время дня вряд ли удастся найти желающих помериться кулаками. Вторым подходящим вариантом было поколотить боксёрскую грушу — а такая действительно висела у него в сарае, — однако руки чесались выбить откуда-нибудь дерьмо немедленно, а не через час. Но везение закончилось, можно было разве что сбить костяшки в кровь, колошматя по обшарпанной кирпичной стене здания.
Она всегда на него так действовала. Десять секунд в её обществе, и он готов лезть в драку с кем угодно. Упёртая, как ослица, недружелюбная, Энджи выводила его из себя, заставляя чувствовать себя дураком. Скатертью дорожка! Он будет только рад, когда она отчалит.
Вот только хотя Энджи смотрела на него, будто на свежую коровью лепёшку, в которую случайно вляпалась, больше всего на свете Дэйр желал затрахать её до одурения. Так было с самой первой встречи. Он даже приглашал её на свидание — дважды! — и оба раза его обламывали, да уж, она более чем ясно дала понять, что он её ни капельки не интересует, да только его члену это невдомёк. Достаточно было увидеть эту подтянутую округлую попку или мотающиеся за спиной чёрные волосы, собранные в хвост, и чёртова штуковина вскакивала, едва не умоляя о ласке.