— Да пойми ты, это все из-за меня… Если бы я не перепугалась, не завопила, как резаная. Дура!
Наверное, надо было бы как-то обозначить свое присутствие, но… Получится только хуже. В конце концов, дальше него любая информация вряд ли пойдет. Да и проверить неожиданно прорезавшиеся способности… Получается, что ночью, во тьме, он стал намного лучше слышать. Или это Тьма сама доносила до него звуки?
— Он, когда руки ко мне протянул, я… так перепугалась. Вспомнила, как…
— Генриетта, — голос парня был…какой-то отчаянный. — Может быть, не надо тебе всего этого…
— А что? Что надо, Картер?
- Я хочу, чтобы ты была счастлива. Пусть не со мной, пусть с Корри. Но счастлива…
— С кем? — звонкий девичий смех ледяной волной пронзил теплый островной воздух.
Даже он, боевик, страх и ужас материков Ринарии, Рапи́ри, и, как совсем недавно выяснилось, лежащих меж ними островов, вздрогнул. Он знал о Генриетте. Но, видимо, ситуация выходит из-под контроля. Надо что-то предпринять. Так или иначе, он отвечает за девочку. Как жаль, что Кара не рядом. Она бы обязательно посоветовала, как правильно поступить…
— Назад! Картер, назад, иначе я ударю!
— Послушай…
— Нет! Это ты послушай. Я живу так, как мне нравится. К себе никого — ни тебя, ни Корри, я подпускать не собираюсь. Хочешь — пойдем. Напряжение снять не помешает. Но! Не смей лезть в душу и указывать, как жить!
— Я тебе не верю, Генри… Правда в том, что ты любишь меня. Но никогда не позволишь себе в этом признаться. Может, ты ненавидишь себя, поэтому наказываешь. Я не знаю. Я боевик, а не лекарь женских душ. Только знаешь что. Ты ведь решила за нас обоих.
— Картер!
— Заткнись! С меня хватит, поняла? Я люблю, и я буду бороться. Я тоже упрямый. Так что мы еще посмотрим, кто кого. Сто раз тебе говорил — мне все равно, что там с тобой было, с кем и сколько раз. Я буду счастливым рядом с тобой. Или никогда не буду счастливым.
Звуки удаляющихся шагов. Тихий плачь, полный горечи и боли. Захотелось подойти и утешить, но… Имеет ли он право? Он, который, в отличии от своего ученика, не борется за свою любовь? Почему он не подошел к любимой и просто не спросил? Эти дети же не побоялись вытащить наружу то, что рвет изнутри, съедая болью? Произнести вслух?
Магистр поставил Картеру и Генриетте высший балл с отличием. И незачет самому себе. А еще твердо решил поговорить с матерью своей единственной дочери.
Под эти тяжелые мысли боевик уже и заснул, но… Где-то на границе сна и яви услышал нервное, накатывающее на тишину острова гудение.
— Тревога! — раздались голоса дежуривших студентов. — Портал!
Магистр распахнул глаза — небо начинало зеленеть. Надо же… Ночь почти прошла.
— Рассыпались, — поднимаясь, скомандовал магистр. — Без моей команды себя не проявлять!
Вот чего угодно он ожидал: от лихого нападения магов-отступников до визита Корри, которому не с кем выпить, но…
— Мама? — растерянно проговорил глава гильдии боевиков Алан Ярборро. — Отец?