«Моя» спальня очень отличалась от общей квартиры. Хотя бы тем, что была… нежная. А вот другие комнаты выстрелили в меня показательной роскошью и мужской энергетикой в каждой детали интерьера.
— …Ты че, реально лечить ее будешь, Варл? — услышала я откуда-то со стороны гостиной и тут же, прижавшись к стене, поумерила свой энтузиазм. Охранник, нашедший меня у баков, находился где-то в районе двух массивных диванов. Его ироничный и полный презрения тон заставил тяжело сглотнуть несуществующий ком и в предобморочном состоянии закрыть глаза: — Завали ее уже или… отпусти. Нахрена нам лишние проблемы? Типа их и без нее мало!
— Блядь, с каких пор ты решил меня учить обращаться с бабами, Серый? — метал баритона Варла разлился по моему телу вместо крови и ударил в голову, будто выпила стакан чистого спирта залпом. Страшный человек… — И вообще, рот прикрой свой! Она в обморок только от взглядов моих падает, а что если тебя услышит?! Придурок…
Небольшое молчание заставило напрячься, но только до того момента, как фраза Серого заставила волосы на теле стать дыбом:
— Ты же тоже заметил, как она похожа на Сашу? Волосы, глаза, даже взгляд! Сука, я охренел, когда увидел…
— Есть что-то общее… — в голосе Максима не было ничего странного или предосудительного, но… что-то заставило задуматься — он тоже считает меня копией некой Саши: — Найди мне все на цыпленка. Я хочу знать про каждый ее шаг. От первого прыщика до последнего парня. Ах, да. Особенно: какого хрена она оказалась на улице в костюме за двадцать штук?
— Утром все будет, Варл! — тут же отсалютовал ему сдавшийся охранник и более сговорчиво уточнил: — Так она, это… Надолго тут?
Мое сердце снова упало в пятки, а руки предательски задрожали. Я, естественно, предполагала его ответ и даже получила однажды лично, тем не менее ничего поделать с собой не могла.
— Не знаю. Думаю, да. Еще! Узнай сколько ей лет. Надеюсь, ей есть восемнадцать.
Что-то подстегнуло в хриплом тоне Черта бежать обратно в комнату, как ошалевшая. Не нравился он мне, хоть убей. Зачем ему мой возраст? И, главное, что будет, когда Варл узнает, что мне уже девятнадцать?!
Ответ пришел неожиданно…
Внутреннее чутье заставило забежать в спальню и плюхнуться на кровать. Спустя две минуты дверь в комнату была снова распахнута.
Не нужно было открывать глаза, чтобы знать — зашел Варл. Сложно было изображать спящую безмятежность, когда самый опасный бандит стоит в нескольких шагах от моей постели. Тело горело адским пламенем и осознание того, что халат распахнулся непозволительно сильно, пришло не вовремя.
В какой-то момент я ощутила, как кровать прогнулась, а рука Максима по-свойски легла на мою голую коленку. Дыхание предательски участилось, а показательное спокойствие стало не по силам. Посему, «случайно» перевернувшись на бок, лицом к стене и попой к Варлу я рассчитывала, что он вскоре уйдет.
Только вот не все оказалось так просто… Рука Максима снова легла мне на ногу и легко прошлась до самого подола халата. Лишь на секунду он замер, а затем просто отодвинул его и продолжил свой путь.
От визга и пощечины меня отделяла лишь наивная мысль «спящую он тебя не изнасилует, лежачего не бьют», потому покорно терпела этот ужас.
Ладонь уже дошла до правой ягодицы, когда его хриплый рык вызвал непонятное томление между ног и взлет бабочек в животе.
— Цыпленок, цыпленок… — укоризненно прошептал он и тут же властно сжал голую попу, будто… имел на это право! Как же чешется ладонь вмазать ему по самое не хочу! А потом разок самой удариться о стену головой, чтобы не возбуждаться от всяких моральных уродов и их извращений.
Затем произошло что-то странное: рука резко пропала, а кровать с обеих сторон от моей головы прогнулась.
Это было испытание — ощущать, с каким пронзительным жаром он ищет что-то в моем лице и не шелохнуться. Но дальнейшие события стали не менее пугающими… Мужчина просто нагнулся и жестко впился мне в губы поцелуем. И хоть язык в этом не участвовал, а лишь мягкие влажные губы, но было что-то в этом настолько властное и говорящее «мое!», что сердце выпрыгнуло из груди и пошло звонить в «скорую».
— Спи, мой цыпленок…
Прошептав три хриплых рыка мне в самые губы, мужчина слез с кровати, бухча себе что-то невразумительное под нос, а затем вышел, тихо прикрыв за собой двери.